Раздел 2
Импрессиональные траектории в поле культуры
2.1. Знаковые структуры впечатления-перцепции
Восприятие чего-то в качестве знака, использование и установление знака суть всегда определенная формация специфической озабоченности, направленной на окружающий мир, поскольку мы должны им располагать.
Мартин Хайдеггер. Бытие и время.
Рассмотрим впечатление в модусе статичности, завершенности (как если бы оно было отпечатком последовательно наложенных на пластичную поверхность предметов, и мы могли послойно "сканировать" полученный оттиск.) Наиболее четко различимым является "слой" чувственного импульса, ощущения.
Ощущение как результат воздействия окружающего мира на сенсорный аппарат субъекта само по себе является событием. Оно - не простой факт, удостоверяющий реальность, присутствие мира или подтверждающий способность человеческого тела "отражать" эту реальность. Возможность сенсорного контакта человека и предметного явления мира свидетельствует, прежде всего, об их соразмерности как "равноизначальных" (Э.Гуссерль) сторон чувствования. Нет никакого "разрыва" или "непонимания" между миром и переживающим человеком, поскольку сам такой "разрыв" или несоответствие - часть мира, конституируемого "страдающим" сознанием54.
Вместе с тем, человеческий перцептивный аппарат не является "улавливателем" или "ретранслятором" внешних импульсов. Ощущение никогда не дается субъекту в чистом виде, а лишь в определенном контексте: либо как предмет тематизации (интенционально), либо как "вид" - комплекс чувственных дат, образующих тот или иной образ в восприятии. Интенциональность чувствования заключается в том, что ощущающий субъект всегда имеет дело не с потоком (пусть даже упорядоченным) физических воздействий на органы восприятия, а с переживанием этих воздействий. Переживание, таким образом, является содержанием ощущения - сенсорной информацией, преломленной через Я чувствующего и сознающего субъекта. Первичная "типологизация" ощущений (когда мы нечто испытываем, то всегда дифференцируем характер того или иного ощущения, чувствуя его как вкус, запах, осязательный или зрительный образ, не прибегая для этого к дополнительным рефлексивным приемам, не находящимся в распоряжении самого чувствования) является подтверждением этому. Эдмунд Гуссерль в "Феноменологии внутреннего сознания времени" писал: "Ощущаемое красное - феноменологическое данное, которое, когда оно одушевлено определенной функцией схватывания, представляет объективное качество, но оно само не есть качество" [79, 8]. Тем самым, схватывание (качеств) - это перевод объективных чувственных импульсов в разряд "состояний" субъекта, а "постигаемые чувственно "виды" - во внечувственный, но не менее конкретный "вид" живой эмоции" [103, 30].
То, что ощущение является всегда только в определенном перцептивном контексте, а не в качестве единичного или точечного "удара", представляет собой вторую особенность чувствования, говорящую о неполноте и несамотождественности "чистого" ощущения. Качество предмета неотделимо в воспринимающем сознании от самого предмета и от обстоятельств сенсорного контакта. "Красный цвет не был бы для нас таковым, - писал Ж..-П. Сартр, - не будь он шерстистым красным цветом ковра"55. Переживание отдельного ощущения возможно лишь как результат его целенаправленного исключения из чувственного ансамбля в процессе заинтересованного наблюдения. Наиболее ярким примером такого состояния может быть одна из стадий эстетического переживания, знаменующаяся нейтрализацией реального предмета восприятия как "фона" или "горизонта" отдельного качественного акцента или эффекта (достаточно вспомнить знаменитую фразу сонаты Вентейля из "Утраченного времени" Пруста или аромат рыжеволосой девушки из "Парфюмера" Зюскинда, ведший героя по улицам Парижа сквозь тысячи городских запахов). Кристаллизация эстетического предмета56 - отдельного эффекта - приводит к образованию нового "теперь", чувственного контекста, организованного вокруг этого предмета, в котором сам источник переживания снова утрачивает свою изолированность. Так, например, интенсивный цвет фигур на картине А.Матисса "Танец", являющийся ярким визуальным импульсом переживания, контекстуально зависим от экспрессивной пластики изображения. Вместе с тем, заметим, что невозможность "чистого ощущения" как переживания ассерторического57 характера не означает невозможности его аподиктического58 схватывания (т.е., "красное" ковра может быть схвачено в качестве сущности данного переживания, интенционально, а не собственно как "неразложимое" ощущение).
Рассмотрев ощущение как один из структурных элементов импрессии в ракурсе восприятия, мы подошли к вопросу о том, каким образом материал чувственного переживания организуется во впечатление, или, каким образом нематериальный, идеальный смысл находит свое выражение в ткани ощущения.
Впечатлением мы назвали то состояние субъекта, в котором экзистенциальные смыслы раскрываются в непосредственном переживании, состояние жизненного откровения59. Мераб Мамардашвили, вслед за Джеймсом Джойсом, относит впечатление к числу эпифанических явлений60. Особенность такого явления заключается, во-первых, в том, что оно "сохраняет чувственную оболочку, и она целиком нам видна", и, во-вторых, эпифания, "не выходя за свою чувственную оболочку, говорит или содержит знание о самой себе..., которое, как молния, одним ударом завязывает все развязанные и висящие нити наших актов понимания" [133, 130]. Таким образом, впечатление раскрывает себя как знаковая структура, в которой имеется указание-отсылка (ощущение, чувственная сторона) и идея, смысл, на который она указывает и который принадлежит телу знака. Отметим, что подобная постановка вопроса о знаковой природе импрессии в русле феноменологического анализа восприятия является если не новой, то, во всяком случае, нетрадиционной. Для редуцирующего подхода все трансцендентное данному акту сознания не может сл