РАЗДЕЛ 2 МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ
2.1. Начало войны и участники военных действий
Обобщение доктринальных позиций относительно системы МГП, дало возможность не
только определить элементную (субъектно-объектную) систему международного
гуманитарного права, но и фактически выделить предметно-нормативные блоки
международного регулирования ПВК: 1) начало войны; 2) нейтралитет государств,
не принимающих участие в военных действиях; 3) ограничение воюющих в выборе
средств и методов ведения военных действий; 4) защиту участников вооруженного
конфликта (комбатантов), защиту жертв вооруженных конфликтов (раненых, больных,
военнопленных), защиту гражданского населения; 5) окончание военных действий и
состояния войны; 6) ответственность за нарушение МГП. Исходя из этого,
представляется целесообразным более подробнее проанализировать нормы,
составляющие наиболее важные блоки МГП.
Начало войны – это момент либо фактического открытия военных действий, либо
формального объявления войны (состояния войны). В течении многих веков
отношение западноевропейских государств к легитимности войны определялось
учениями римско-католической церкви. Так, один из ее видных идеологов, Аврелий
Августин, еще в IV в. писал, что «справедливыми войнами обычно признаются
такие, которые являются местью за причиненный ущерб, когда нация или город,
против которых боевые действия должны быть применены, вовремя не наказали зло,
совершенное их собственными гражданами, либо возвратили то, что было
несправедливо у них отобрано в результате таких действий. Далее, справедливой,
без сомнения, является война, которую определил таковой сам Бог» [104].
Следует отметить, что такие идеи признавались более 1000 лет, но с течением
времени юридическое содержание понятия начало войны значительно менялось: от
признания войны как способа получения репараций за предыдущий неправомерный
акт, который совершила другая сторона, ведения войн против неверующих и
еретиков, которые велись от имени Бога (фактически от формирования доктрины
справедливых войн), до осознания и отмены отличий между правомерными и
неправомерными войнами.
Вместе с тем, на протяжении веков действовала обычная норма международного
права, в соответствии с которой, война начиналась с момента ее формального
объявления. Уже тогда, внезапное, вероломное, неожиданное нападение и ведение
необъявленной войны считалось нарушением международного права.
На второй Гаагской конференции мира в 1907 г. в числе 13 конвенций была принята
III Конвенция “Об открытии военных действий”, в преамбуле которой говорилось,
что “для обеспечения мирных отношений важно, чтобы военные действия не
начинались без предварительного предупреждения... чтобы состояние войны было
без замедления оповещено нейтральным державам” [105]. Статья I этой конвенции
требует от всех государств, чтобы военные действия не начинались без
предварительного и недвусмысленного предупреждения, которое будет иметь или
форму мотивированного объявления войны, или форму ультиматума с условным
объявлением войны. Таким образом, норма обычного права трансформировалась в
договорную норму.
В настоящее время подобные положения уже ушли в прошлое, так как объявление
войны, даже в полном соответствии с Гаагской конвенцией, уже не делает любую
войну правомерной, а начало военных действий законным. Поэтому институт
объявления войны нуждается в специальной оценке в связи с укоренением и
признанием в современном международном праве принципа ненападения. Необходимо
отметить, что в историческом аспекте еще в ст. II Конвенции об определении
агрессии от 3 июля 1933 г. было закреплено положение о том, что сам факт
объявления войны первым рассматривается как агрессия [106].
Согласно определению агрессии, принятому Генеральной Ассамблеей ООН 14 декабря
1974 г. [107], сам факт объявления войны которая не является актом в
соответствии со ст. 51 Устава ООН, не превращает войну противоправную в войну
законную и является актом агрессии. Начало же агрессивной войны без ее
объявления представляет собой отягчающее обстоятельство, повышающее
ответственность агрессора. К тому же данный институт права вооруженных
конфликтов может и должен использоваться, когда какое-либо государство вступает
в войну на стороне жертвы агрессии, в случае необходимости выполнения
международных договорных обязательств по взаимной обороне от агрессии, в
случае, если ООН будет вынуждена предпринимать военные операции против
агрессора для поддержания или восстановления международного мира и безопасности
в соответствии со ст. 42 Устава ООН. Однако, можно утверждать, что запрет
агрессивной войны привел не к аннулированию института объявления войны, а лишь
к изменению некоторых акцентов в его оценке. Как справедливо было замечено М.
Гриспеном, “ныне многие факты открытия войны без объявления, должны
представляться одним из элементов, показывающих, что такая война есть
агрессивная война и как таковая, является преступлением против мира” [108].
Однако нельзя видеть в объявлении войны, которого требует III Гаагская
конвенция 1907 г., только обнаружение преступного умысла развязывания войны.
Конвенция буквально говорит о “предварительном и недвусмысленном
предупреждении” (“avertissement preablable et non equivoque”). Таким образом, в
ней идет речь об объявлении войны как о процессуальном способе открытия военных
действий, а способ этот международному праву не безразличен. Сам факт
объявления войны уже влечет за собой вполне реальные юридические последствия,
поскольку объявление войны (
- Київ+380960830922