ГЛАВА 2
КРЫМСКОТАТАРСКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОЗА В XIII - XV ВВ.
2.1. Средневековая крымскотатарская литература
как составляющая золотоордынской словесности
Формирование крымскотатарской исторической прозы началось задолго до появления крымскотатарской придворной литературы во второй половине XV в. Происходило оно в XIII - XV столетиях в контексте золотоордынской словесности. В современной науке считается признанным тот факт, что литература Крымского ханства происходит из общетюркской словесности Золотой Орды, или Улуса Джучи, как по-другому называют в научных работах это крупнейшее государство Евразии XIII - начала XVI вв. [2, 62; 75, 7]. Впервые эту мысль высказал в 1920 г. О. Акчокраклы [200, 6, 7, 9]. Десятилетие спустя ту же мысль развивал А.Е. Крымский в очерке крымскотатарской литературы (1930). В главе "Немного о литературной жизни в Крыму во времена Золотой Орды" автор констатирует, что "пока ... вся золотоордынская письменность XIII - начала XV вв. остается еще малоизученной и участь Крыма в ней изучена еще меньше, начинать историю крымскотатарской литературы приходится только со времен ханства Гиреев, с XV века" [86, 157].
Несмотря на заметное оживление в изучении различных аспектов золотоордынской литературы в последние десятилетия, современные представления ученых о ней по-прежнему отрывочны и не позволяют представить полную картину истории словесности тюркских народов, составлявших основное население Джучиева Улуса. Большим препятствием на этом пути является так называемая "национализация" произведений золотоордынской литературы, особенно ярко проявлявшаяся в работах узбекских и татарских историков литературы, начиная со второй половины XX в. Так, в одном из новейших исследований по золотоордынской литературе татарский ученый Ш.Ш. Абилов сначала говорит о том, что эту литературу создавали авторы пользовавшиеся тахаллусами Булгари, Сарайи, Хорезми, Кырыми и др., и выражает несогласие с "обузбечиванием" Кутба и Махмуда бин Али только потому, что они родом из Хорезма. Однако это не мешает ему утверждать, что памятники, созданные в Поволжье в эпоху Золотой Орды, в частности, "Нахдж аль-ферадис", "Султан Джумджума", "Хосров и Ширин", "Гулистан би-т-тюрки" (эта поэма, как известно, была завершена в Египте) и др., "неотделимы от истории булгаро-татарской литературы, полностью раскрыть их место и роль можно лишь в контексте этой литературы" [6, 71 - 72]. "Национализируя" таким образом памятники золотоордынской и мамлюкско-египетской литературы, он лишает тюркские народы Крыма, Северного Кавказа, Хорезмского оазиса, южных районов современного Казахстана, а также выходцев из этих районов, обосновавшихся в разное время в Средней Азии и Добрудже, права называться ее наследниками.
Названный недостаток присущ не всем исследователям Поволжья. Более взвешенной позиции придерживаются, например, татарский ученый Р.М. Амирханов, башкирские литературоведы Р.Н. Баимов и Г.Б. Хусаинов. Р.М. Амирханов характеризует золотоордынскую литературу периода расцвета (XIV в.) как яркое воплощение тюрко-татарской культуры, как "богатое наследие, взращенное на традициях тюркской литературы XI - XIII вв. и обогащенное гуманистическими идеалами таких корифеев культуры и общественной мысли мусульманского Востока, как А. Фирдоуси, М. Саади, Низами" [11, 53]. Башкирские ученые называют произведения золотоордынской литературы XIV в. общими памятниками башкир, татар, казахов, узбеков и других тюркоязычных народов [21,78; 177, 80 - 82].
Мы разделяем мнение исследователей, считающих литературу Джучиева Улуса (XIII - XV вв.) общетюркской, подобно литературе орхоно-енисейских эпиграфических памятников (конец VII - первая треть VIII вв.), Уйгурского каганата (VIII - IX вв.) и государства Караханидов (IX - начало XIII вв.), с которыми она связана генетически. В свою очередь, к ней восходят национальные литературы большинства современных тюркских народов Восточной Европы и Средней Азии.
Общетюркское значение литературы Золотой Орды подтверждается исследованиями лингвистов. В 1980-е годы советский тюрколог Э.Н. Наджип на основе изучения языка литературных памятников Золотой Орды и мамлюкского Египта пришел к выводу, что они являются общим достоянием ряда современных народов, выходцы которых участвовали в создании литературы и формировании литературных языков Джучиева Улуса. К числу этих народов он отнес туркмен, казахов, татар, крымских татар, башкир и др. [112, 94, 249].
Поскольку преемственность литератур напрямую связана с преемственностью литературных языков, весьма показательно заключение Э.Н. Наджипа о средневековом письменном языке крымских татар. По мнению ученого, в его основе лежал письменный кыпчакско-огузский язык, сложившийся в северном Хорезме и низовьях Волги в XIV в. Но в последующие века в развитии языка крымскотатарской письменности большую роль сыграл османско-турецкий язык [112, 246]. Этот вывод, сделанный на основе анализа крымскотатарских письменных памятников, целиком объективен и во многом отражает основное содержание литературных процессов в Крыму.
Несомненно, в XIII - XV вв., когда Крым и прилегающие к нему степные просторы Дешт-и Кыпчака входили в состав Джучиева Улуса, их культура и литература были составной частью золотоордынской культуры и литературы. После начала распада Золотой Орды (первая половина XV в.) и вхождения Крыма под протекторат Османской империи (1475) постепенно набирает силу османско-турецкое культурное влияние. Особенно сильно это отражается на языке, и к началу XVII в. османско-турецкий язык занимает ведущие позиции в крымскотатарской словесности. Тем не менее определенные золотоордынские традиции в литературе Крымского ханства сохраняются вплоть до его завоевания во второй половине XVIII в.
2.2. Историография Золотой Орды: постановка проблемы
Хотя за время, прошедшее после выхода в свет работ О. Акчокраклы и А.Е. Крымского, наши знания о золотоордынской литературе значительно обогатились, степень изучен