РАЗДЕЛ 2
ОСОБЕННОСТИ ИНВЕРСИОННОГО РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТОВ ИНВЕСТИЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В УСЛОВИЯХ ПЕРЕХОДНЫХ ПРОЦЕССОВ
2.1. Инверсия как социально-экономический феномен и ее проявление в институтах переходной экономики индустриального типа
В последнее время в научной литературе принято связывать особую остроту и конфликтный характер постсоциалистического развития с феноменом инверсии, то есть с целым рядом проявлений обратного порядка - по отношению к классическому - развертывания существенных этапов становления зрелой рыночной системы. Под классическим порядком обычно понимается такой: мелкая частная собственность и мелкое товарное производство - капиталистическое товарное производство - государственно-монополистическая система - социализация экономики и постиндустриальная система.
Как показал в ряде своих работ А.А.Гриценко [41, 42], в случае классического порядка развития каждый из этапов создает предпосылки для собственного исторического отрицания в лице последующего этапа. При этом переход на следующий этап происходит не в форме прямого уничтожения предшествующей системы, а в форме ее усвоения и перевода в основу, то есть в форме утраты актуальности, при сохранении некоторых институтов и функций, носящих уже подчиненный характер по отношению к новой господствующей социально-экономической системе.
Такую последовательность развития можно (с некоторой долей условности) назвать естественно-исторической. Сам факт инверсионного развития предполагает, что нарушение этой естественно-исторической последовательности имеет место минимум два раза: 1) "проскакивание" к государственно-монополистической системе без сохранения элементов основы предыдущих укладов; 2) возврат к исходной точке путем обратных преобразований государственно-монополистической системы.
Инверсия внешне выступает как обратный ход истории: от государственно-монополистической системы, основанной на полной монополии государства на хозяйственную деятельность, постсоциалистические страны двигаются в обратном направлении, через капиталистическую собственность к мелкому товарному производству. "Внешность" этой схемы заключается в том, что мелкое производство вовсе не будет выступать как вершина этого развития. Исторический смысл инверсии - институциональное восполнение, то есть формирование сбалансированной и более или менее институционально устойчивой хозяйственной системы, которая способна ассимилировать, прежде всего, наивысшие достижения мирового технологического и институционального развития.
Критики государственных мер по развитию среднего и малого бизнеса не учитывают, что для нас движение в сторону мелкого товарного производства - это не капитуляция перед диктатом международных финансовых институтов и не проявление экономического романтизма в теории и практике, а вынужденная необходимость, связанная с пониманием функциональной обусловленности существования этой формы в постиндустриальном обществе.
Инверсия существенным образом влияет на соотношение общего и особенного в содержании инвестиционных механизмов переходной экономики: в фундаментальном плане общее командует особенным, в актуальном плане переходных реалий - особенное является активным механизмом построения всеобщего. В этом заключается ошибка многих зарубежных финансовых консультантов и советников: в своих рекомендациях они исходят из зрелой стабильной системы, где правит всеобщее, а мы находимся на этапе строительства фундамента такой системы.
Мера всеобщего всегда конкретно-исторична, является функцией реальных наличных возможностей и развертывается во времени. Говоря иными словами, приступая к реформированию системы, нужно помнить: не все сразу. Сегодня - одно, завтра - другое.
Инверсия не существует в историческом вакууме. Она представляет собой своеобразную форму рефлексии отставшей системы во внешней институциональной и технологической среде. Одним из существенных, но недостаточно учитываемых факторов феномена инверсионности выступают демонстрационные эффекты более развитых государств. Государство, совершающее исторический скачок, всегда имеет перед собой реально существующие образцы, модели желаемого социально-экономического устройства. К. Маркс как-то заметил: "Более развитая страна показывает менее развитой ее собственное будущее".
Из такого подхода нередко возникают упрощенные представления о пределах исторического подражания: повтори все успешное и эффективно работающее у лидера, и ты повторишь его успехи. Последние шли своим путем, делали ошибки и много, казалось бы, ненужной работы. История предоставляет отставшему возможность повторить успех и одновременно избежать ошибок и просчетов лидера. Однако очень часто подражающий наталкивается на непредвиденные пределы и границы эффективности заимствований. Эти пределы могут быть связаны не только с конкретно-исторической спецификой данного государства или народа, но еще и со скрытыми инверсионными явлениями. В силу этого путь интенсивных институциональных заимствований является внутренне противоречивым и конфликтным.
Наблюдаться эти процессы могут не только в случае таких всемирно-исторических потрясений как кризис и распад системы государственного социализма в СССР, но и в случае более скромных по своим масштабам и задачам переходных процессов - частичных модернизаций или реформ, предпринимаемых в рамках одной и той же системы. Можно предположить, что многочисленные симптомы кризисного развития, демонстрируемые рядом так называемых "новых индустриальных стран" на рубеже столетий представляет собой скрытое проявление инверсионных эффектов постиндустриальных заимствований в условиях "институциональной неукомплектованности" их социально-экономических систем.
Рефлексия, присущая инверсионному развитию, носит не только идеологически-концептуальный характер, но и практически-деятельный. Материальным носителем такой практической рефлексии выступают отношения с зарубежными финансовыми институтами и организациями, иностранные инвести
- Київ+380960830922