Архітектоніка романного героя: "Батьки і діти" І.С.Тургенева

РАЗДЕЛ II
Герой: соотношение литературного и эстетического
2.1. "Отцы и дети" - любовный роман
Зависимость между жанром (типом высказывания) и героем представляется несомненной, и устанавливать сам факт такой зависимости нет необходимости. Наша задача в этой главе - выявить, в чем именно обнаруживается "романность" героев "Отцов и детей". Главным персонажем этой главы будет Павел Петрович Кирсанов, но не как исключительно самостоятельная эстетическая величина, а в его отношении к Николаю Петровичу с одной стороны, к Базарову - с другой.
Поскольку трагический характер героя развертывается на эпическом материале, то "романность" приобретает не совсем традиционную функцию: эпическими средствами осуществляется трагическое лицо. Если традиционно "трагическое" (как эстетическая категория) осуществляется средствами драмы, то в настоящем случае оно осуществляется средствами эпического жанра (романа). Следовательно, романность в этом случае осуществляет особые, а не обычные, функции. Установить, в чем они состоят, и является одной из наших целей.
Мы не ставим перед собой цель исследовать романность героя всесторонне. Нас интересует прежде всего связь между романностью и трагичностью. Трагическое - категория эстетическая, романность - литературная. Специфичность "Отцов и детей" в рассматриваемом отношении в том, что герой, осуществляемый эпическими средствами (рассказом), решает, тем не менее, конфликт, являющийся - по определению - трагическим. Совершенно очевидно, что И.С. Тургенев ставит и решает не обычную а исключительную задачу - изобразить трагическое, в сущности, лицо эпическими средствами. Возникает вопрос о причинах; ведь И.С. Тургенев владел драматической формой и у был даже новатором в искусстве драмы (некоторые исследователи видят истоки чеховской драмы в драматических опытах автора "Отцов и детей"). Между тем И.С. Тургенев вывел трагического героя в романе. Очевидно, у него были на это веские причины.
Мы полагаем целесообразным сформулировать нашу точку зрения на произведение И.С. Тургенева "Отцы и дети" как на "трагический роман" в самом начале конкретно-аналитической части диссертационной работы. Это даст нужный ориентир и не позволит слишком удаляться от основной темы.
В известном смысле Тургенев-автор является единственным самобытным субъектом эстетического (поэтического) бытия. Однако в силу того, что бытие это осуществляется в "неправильной", в неистинной форме, оно предстает как непрямое, то есть осуществляющееся в преобразованной форме, бытие. Превращенность, далее, конкретизируется так, что Тургенев-автор воображает себя в совокупность фабульных (то есть жизненно-прозаических) героев. Таким образом, формируются субъекты существования, которые, будучи для себя и друг для друга самостоятельными, суверенными лицами, относительно автора определяются как превращенные формы (иноформы) его поэтического бытия. Для Тургенева-автора это воображение-воплощение является не добровольным, но принудительным актом: это вынужденная мера, иначе он не может осуществить свое авторское - поэтическое - бытие.
В статье "Бильзе и я" Томас Манн пишет: "Все образы поэтического произведения, - пусть они даже противопоставлены друг другу как враждебные силы, - представляют собой эманацию "поэтического я", и Гете в такой же степени жив в Антонио и одновременно в Тассо, как Тургенев и в Базарове и в Павле Петровиче. Однако это тождество, по крайней мере, иногда, существует и там, где читатель его совершенно не замечает, где, казалось, он может поклясться, что ничего, кроме презрения и отвращения, не руководило автором при создании образа" [74, 13].
Для автора ситуация, когда он свое бытие вынужден осуществлять через совокупность существований героев, не является, конечно, нормальной, и он свое бытие направляет на то, чтобы восстановить истинную - прямую форму своего авторского существования. Однако это намерение не может быть осуществлено посредством внушения героям таких поступков, которые способствовали бы восстановлению автором его истинной формы существования. Автора нет как суверенной, "дистанцированной" относительно героев, величины. Все его действия непременно проходят через такую "инстанцию", как герой, и в ней преобразуются - в соответствии с фабульной (жизненной) природой героя, обретая форму определенной жизненной инициативы героя.
Герой - превращенная форма поэтического бытия автора, однако для себя он - субъект обычного жизненного существования. "Выправить" искаженную форму бытия автора, осуществить "обратное превращение" совокупности героев в автора можно только в такой ситуации, когда содержание, адекватное бытию автора, становится содержанием бытия героя. В теоретической части нашей работы мы выставили тезис, что "Отцы и дети" - как поэтический мир. - есть практическая форма осуществления любви - высшей человеческой ценности.
Традиционное и редко оспариваемое мнение определяет роман И.С. Тургенева как социальный и даже социально-политический роман, в котором основными противостоящими друг другу силами являются "демократизм" и "либерализм", как бы персонифицированные двумя героями - Базаровым и Павлом Петровичем. Действительно, конфликт романа начинается и развивается первое время на социальной почве. Но совершенно очевидно, что финал (смерть Базарова) не имеет никакого отношения к "политическим группировкам" с их программами разрешения социальных проблем в России.
Существует и другое мнение, также давно сложившееся, но далеко не такое авторитетное, как первое, а именно: "Отцы и дети" - любовный роман. Теоретически, разумеется, нет никаких препятствии к тому, чтобы социальный роман был в то же время и любовным. Тем более, что такое сочетание не противоречит традиционному для И.С. Тургенева способу "испытания" героя любовью. "Отцы и дети" могут рассматриваться как оригинальный вариант типичной для Тургенева-романиста ситуации, которую удачно охарактеризовал Н.Г. Чернышевский в названии статьи, посвященной разбору повести "Ася",