Раздел 2
ФИЛОСОФСКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА
у.С. МОЭМА В КОНТЕКСТЕ ТРЕБОВАНИЙ
МАССОВОЙ культуры
2.1. Драматургия У.С. Моэма: отход от принципов эстетизма
Действительно, говоря о феномене массовой культуры, нельзя не отметить то, что
она отразила отнюдь не только один прогресс цивилизации, но и ее страшные
издержки, все то, что составляет трагедию человека XX века - его отчужденность,
неконтактность, апатию, притупленность чувств, всяческое бессилие. Она отразила
«обобществленность» сознания, свойственную различным типам общества,
растворение индивидуальности в массе многотысячной толпы, утрату связей с
природой, крушение многих социальных, научных иллюзий и идеалов.
Исходя из этого, неудивителен тот факт, что как только заходит речь о массовой
культуре, даже наиболее беспристрастные исследователи порой утрачивают
объективность. Этому способствует процедура сведения массовой культуры к
низкопробной, пошлой продукции, создаваемой ловкими ремесленниками на потребу
неразвитой в духовной отношении массе. Таким образом, массовая культура
решительно противопоставляется «культуре масс», народной, подлинной культуре
[46, с. 106].
Критика некоторых важных характеристик массовой культуры была правомерной в
начале XX века, когда ее повсеместное распространение только намечалось в
тенденции. В начале XXI века ситуация во многом изменилась. Это побуждает
по-новому взглянуть на проблему массовой культуры в целом.
Анализируя изменившийся социальный характер западного общества XX века, ряд
исследователей (Г. Маркузе, Э. Фромм и др.) приходят к выводу о
конкретно-исторической природе этих изменений. Поворотным пунктом они считают
поворот к эре массового производства и потребления, то есть ту закономерность,
которая обусловила своеобразие современного индустриального общества. С этим
связаны критические оценки массовой культуры как закамуфлированного средства
манипуляции общественным сознанием и достоянием масс. Наиболее содержательно
эту сторону массовой культуры раскрыл Г. Маркузе в книге «Одномерный человек» и
др. работах. Он показал, что культура позднего капиталистического общества
становится репрессивной и порождает одномерные влечения среди широких слоев,
подверженных принципам потребительства и интегрируемых в буржуазную обыденность
всей системой духовного воздействия. Индивиды оказываются встроенными в систему
потребительских ориентаций, которые обеспечивают функционирование капитализма
как типа социальной организации через снятие субъективных конфликтов,
возникающих среди рядового населения. Существует определенное различие между
массовой культурой и культурой народной. Уровень и вкус последней может быть
невысокими, однако компенсируется неподдельной искренностью, подкупающей
наивностью, жизненным смыслом. Она создается самим народом (а массовая –
исключительно профессионалами), имеет глубокие корни и традиции, выражает
характер народа, его мечты и чаяния, народную мудрость. В народном искусстве
часто создаются подлинные шедевры, из которых черпали свое вдохновение
профессиональные художники.
Что касается элитарной критики массовой культуры, то свое содержательное
воплощение она получила в работе Х. Ортеги-и-Гассета «Восстание масс». Для него
массовая культура предстает как оформленное сознание ограниченной,
самодовольной, агрессивно настроенной и непросвещенной массы, присваивающей
себе миссию навязывать обществу свои узколобые культурные стандарты общего
блага, снижая тем самым уровень духовной жизни в целом. Философ
противопоставляет «жизнь благородную и жизнь пошлую». Если первая воплощает в
себе энергию, творчество, достижения и заслуги, поиски высоких идеалов, то
вторая – воплощение косности, разрушение норм и ценностей, примитивизацию жизни
и отношений [123, с. 129].
По словам К. Разлогова, «массовой аудитории трудно воспринимать произведение,
автор которого старательно конструирует эстетическую дистанцию между
художественным текстом и зрителем, читателем, слушателем. Тем самым художник
облегчает работу критика, в задачу которого как раз входит анализ эстетической
специфики. Массовая культура, наоборот, эту дистанцию игнорирует. Если
элитарное искусство в известной мере, хотя далеко не полностью, характеризуется
торможением непосредственных человеческих переживаний, то массовая культура
базируется на универсальных психологических, даже психофизиологических
механизмах восприятия, которые активизируются независимо от образования и
степени образованности аудитории. Для того чтобы ею по-настоящему наслаждаться,
лучше быть художественно необразованным человеком, а таких людей большинство.
Художественная образованность здесь не стимул, а препятствие, потому что
массовая культура, обращенная главным образом к эмоциональной сфере, по
определению, не требует никаких дополнительных знаний, мешающих оценить по
достоинству произведения такого типа» [1 Разлогов К. По ту сторону наслаждения
/ В кн. «Дар или проклятие?: Мозаика массовой культуры». М-во культуры РФ.
Рос. Акад. наук. Рос. ин-т культурологии; Сост. К.Э. Разлогов. – М., 1994. –
116 с. (С. 21-33). ]
Главное, очевидно, заключается в том, что человеческая память как отбирала, так
и отбирает в искусстве лучшие произведение массовой и элитарной культуры, не
делая различия между «массовым» и «элитарным». Коммерческий успех «однодневок»
забывается вместе с ними, нисколько не интересуя уже завтра массового
потребителя. Именно экспансия этих ее китчевых проявлений и создает для
современной культуры проблемы, которые необходимо исследовать.
Функциональность массовой культуры в массовом об
- Київ+380960830922