ГЛАВА 2
РЕОРГАНИЗАЦИЯ СИСТЕМЫ ШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
В ЗАПАДНЫХ ОБЛАСТЯХ БССР
2.1. Дошкольные учреждения, детские дома, специальные школы
С приходом советской власти семья стала объектом государственного контроля. Сталинская тоталитарная система проникала даже в интимную сферу жизни человека. Особенной трансформации был подвержен функциональный status quo женщины, которая должна была стать активным строителем коммунизма и, "если завтра война", полноценно заменить на производстве мужчину, вследствие чего количество времени, уделяемого родителями на воспитание детей, уменьшалось [347]. Во многом таким метаморфозам должно было помочь создание сети дошкольных учреждений, начиная с яслей для очень маленьких.
До прихода советской власти крестьянство "крэсов северо-восточных" не имело представления о детских дошкольных учреждениях. Они были редкими даже для городского населения и имели ограниченный доступ. Так, в сравнительно развитом Новогрудском воеводстве работало 13 яслей на 403 койки, а в Виленском воеводстве - 26 детских садов [84, л. 220-221]. Новые власти постарались не только сохранить имеющуюся сеть, но и по возможности расширить ее, создавая (впервые на этих землях!) подобные заведения в сельской местности (см. таблицы 2.1 - 2.3). Однако каких-либо существенных сдвигов деревня в тот период не ощутила (прогресс заметен лишь в создании сезонных яслей на деревне), хотя большой процент роста дошкольных учреждений очевиден - главным образом за счет их создания в городах, которые начали интенсивно индустриализироваться [302]. В Барановичской области уже до 1 января 1940 г., т. е. практически за три месяца советской власти, контингент детей в детских садах увеличился на 1774 человека и достиг цифры в 2023 ребенка [24, л. 13]. Коллективизация, которая могла бы стать решающим фактором развития детских садов и яслей в деревне, в массовом порядке в западных областях БССР еще не проводилась [212; 345; 413], да и первоначальной базы, которая дала бы толчок для прогресса в этой сфере, ранее не существовало. К тому же, несмотря на выделяемые из бюджета средства, их все равно не хватало для увеличения контингента детей [94, л. 190], как и помещений для детских заведений [224, с. 319]. На местах организуемых колхозов с целью предоставления колхозницам "лучших условий на уборочной работе" практиковали систему сезонных яслей, которых в 1940 г. функционировало в западных областях 69 [133].
Более половины расходов (до 70 % [116]) по содержанию воспитанников детсадов брало на себя государство (на одного ребенка выделялось 1070 - 1365 рублей в год, т. е. довольно крупная сумма) [193, с. 208]. Оно же и диктовало содержание воспитания: уже с самого раннего возраста дети должны были обрабатываться в духе коммунистической морали на основе "Устава и руководства для воспитателей детского сада", утвержденного НКП БССР [50, л. 31].
Организацию детсадов старались осуществлять с учетом национальных интересов населения (во всяком случае на бумаге), о чем свидетельствует распоряжение НКП БССР от 20 января 1941 г.:
"В связи с тем, что в некоторых детских садах ... имеются случаи, когда в одной и той же группе находятся дети разных национальностей и работа с ними проводится на одном языке, который не все дети понимают, предлагаю:
1. Пересмотреть контингент детей в детских садах, чтобы переукомплектовать группы детьми, разговаривающими на родном языке (причем допускается, чтобы в таких группах были дети разного возраста).
2. Работу во всех детских садах проводить на родном языке детей.
3. При наличии соответствующего количества детей необходимо организовать национальные сады с учетом разговорного языка детей" [11, л. 124].
Как видно по дате документа, распоряжение несколько опоздало, так как уже целый год должны были функционировать национальные детские сады, но приезжие воспитательницы, не знавшие язык местного населения, не могли ex definitione работать на соответствующем языке. Особенно сложная ситуация в этом плане сложилась в Белостокской области: "в тех районах, где преобладает польское население (а таких было большинство - А. Т.), детские сады обслуживаются персоналом, владеющим исключительно русским или белорусским языком" [72, л. 47; 90, л. 10]. Реализация же пунктов документа выглядит весьма сомнительно, ибо на нее не было достаточно времени.
Таким образом, несмотря на сравнительно быстрое развитие дошкольных учреждений западных областей БССР рассматриваемого времени (см. рис. 2.1), можно говорить лишь о зарождении советской системы этих учреждений в этом регионе, сеть которых в восточной части республики была уже достаточно плотной, особенно в городах, - прослеживается прямая зависимость от процессов индустриализации и коллективизации территорий. К тому же быстрейшим темпам уплотнения этой сети препятствовало слабое освоение бюджетных средств, выделенных на детские сады: за первое полугодие 1940 г. в БССР они были освоены лишь на 39,4 % от годового плана, причем по западным областям этот показатель был заметно ниже [88, л. 23-24]. Следует также заметить, что, кроме детских садов системы НКП, существовали дошкольные учреждения, принадлежащие военным частям и НКВД; сам факт этого властями не скрывался (см. примечание к таблице 2.3), однако их деятельность в связи с засекреченностью системы объектов, в которую они входили, не афишировалась.
"Наследие царского режима" и гражданской войны в лице беспризорных детей почти два десятка лет спустя исчезать из спектра острых социальных проблем не хотело: армия безотцовщины неуклонно росла, что неудивительно при многомиллионных репрессиях 1930-х гг. [309, с. 63-64], вследствие чего понадобилось уже в 1935 г. принимать меры на правительственном уровне (постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности" [226, с. 350]). Тенденцию увеличения числа детдомов и их воспитанников, однако, советское государство выставляло как показатель заботы о детях, спасение их от тл