РАЗДЕЛ 2
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЖАРГОНА В СОВРЕМЕННОМ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
2.1. Арго – Жаргон – Сленг: проблемы соотнесенности,
разграничения и функционирования
Жаргонная лексика – одно из самых противоречивых явлений языковой культуры.
Пожалуй, трудно найти какой-нибудь иной лингвистический феномен, по поводу
которого столь диаметрально противоположно расходились бы мнения
исследователей. “Получилось так, что описывая арго, жаргоны и сленг, лингвисты
создали свой жаргон, причем в отличие, например, от носителей “блатной музыки”,
сами лингвисты понимают друг друга не всегда” [183, с. 16].
Действительно, в социально ограниченной лексике, к какой и относятся самые
различные жаргоны, границы выделения внутренних пластов чрезвычайно зыбки,
неустойчивы и порой трудно уловимы. Именно этим объясняется то, что понятия
“арго”, “жаргон”, “сленг” в современной научной литературе нередко смешиваются
или во всяком случае нечетко разграничиваются.
В настоящее время существует множество терминов, употребляющихся как
синонимические: “арго, арготизм”, “жаргон, жаргонизм”, “интержаргон”,
“жаргонизированная лексика”, “сленг, сленгизм”, “сниженная разговорная
лексика”, “стилистически сниженная лексика”, “эмоционально-оценочная лексика” и
так далее. Термины пересекаются, “перетекают” друг в друга, раскрывают одно и
то же с разных точек зрения, включают друг друга, иногда метонимически и
метафорически переносятся друг на друга.
Примером такого терминологического смешения может служить следующее определение
сленга: “Сленг (жаргон, арго) – разновидность речи, используемая
преимущественно в устном общении отдельной относительно устойчивой социальной
группой, объединяющей людей по признаку профессии или возраста” [МС 1994, с.
4-5].
Однако, “каким бы ни казалось разнородным это словесное многоцветье, в
комплексе оно составляет единую мозаичную систему. Систему, обнаруживающую
формальную и смысловую преемственность русского жаргона во времени и
пространстве” [БСРЖ 2000, с. 3]. В самом деле: еще два десятилетия назад многие
исследователи языка смотрели на жаргон, сленг, арго как на словесный сор,
сорняк, который необходимо с корнем вырывать из здоровой, “великой и могучей”
почвы русского языка. Вырезая, игнорируя и не замечая жаргон (как, впрочем, и
диалектизмы, просторечие и экспрессивную разговорную лексику), пуристы, по
сути, уничтожали и замалчивали ту животворную среду, которая не давала
превратиться литературному языку в омертвевший канцелярит.
В предисловии к “Большому словарю русского жаргона” сказано: “Русский жаргон,
“живой как жизнь”, продолжает развиваться и динамизировать современный русский
язык, преодолевая все запреты” [БСРЖ 2000, с. 3].
Состояние современной языковой ситуации делает необходимым и актуальным
уточнение понимания терминов “арго”, “жаргон”, “сленг” как
эксплицитно-коннотативных стратов в функциональной парадигме русского
национального языка.
Традиционно под “арго” (от фр. argot – замкнутый, недеятельный) понимаются
“условные знаки, выработанные спецификой общения людей, объединенных с учетом
их жизненного опыта, специальной групповой направленностью поведения,
потребностей, взглядов” [65, 27], или “особый язык некоторой ограниченной
профессиональной или социальной группы, состоящей из произвольно избираемых
видоизмененных элементов одного или нескольких естественных языков” [МС 1994,
с. 5-12].
Достаточно часто термин “арго” употребляется в узком смысле, обозначая способ
общения деклассированных элементов, распространенный в среде преступного мира
или лексемы преступных элементов общества, желающих сделать свою речь “тайной”,
непонятной для других, засекретить ее содержание. В последнее время термин
“арго” употребляется и в значении “своеобразное экспрессивно-эмоциональное
средство” [65, с. 7].
Тюремный, лагерный жаргон и язык преступного мира как никогда активен на рубеже
веков. В современном социуме этот язык играет весьма важную роль и,
следовательно, не может пройти мимо внимания исследователей, ориентирующихся на
анализ социолингвистических факторов, которые в значительной мере определяют
содержание проблемы “язык и социум”.
В тоталитарном обществе корпоративные свойства арго делали его привлекательным
для всех, кого так или иначе не устраивала советская действительность: от
диссидентов до любителей джаза и андерграунда. В “Лингвистическом
энциклопедическом словаре” в статье “Арго” отмечено: “Арго употребляется, как
правило, с целью сокрытия предмета коммуникации, а также как средство
обособления группы от остальной части общества. Термин “арго” чаще
употребляется в узком смысле, обозначая способ общения деклассированных
элементов (воровское арго)” [ЛЭС 1998, с. 43].
Таким образом, первичная функция арго – это функция эзотерической коммуникации,
передача информации через систему намеков и подтекста. Казалось бы, это
наиболее закрытый для “непосвященных” язык, и тем не менее он с большей или
меньшей активностью включается в речевое общение и в разные жанры
публицистической речи.
Понятие “жаргон” (от фр. jargon – непонятный язык, испорченный язык) в
отечественной лингвистике также имеет множество трактовок. Если до 80-х годов
XX столетия жаргон чаще понимается как язык отдельной социальной группы, то в
современном представлении – это социальная разновидность речи, которая
“…складывается и существует в силу установки на фамильярно-сниженный стиль речи
при социально-речевой общности группы, относительно едином возрасте и
повседневном бытовом общении говорящих” [5, 45]. “Жар
- Киев+380960830922