РАЗДЕЛ 2. Спектральный анализ как инструмент реляционной эпистемологии 98
2.1. Парадигма и мировосприятие: на пути к археологии субъекта 98
2.2. Археология субъекта 108
2.2.1. Сознание как спектр. 109
2.2.2. Эволюция сознания: символы трансформации. 112
2.2.3. Четыре символические матрицы. 116
2.3. Реляционная эпистемология: от релятивизма к спонтанности 118
2.3.1. Социальная детерминация мышления. 119
2.3.2. Культурно-историческая детерминация мышления. 122
2.3.3. Трансформация мышления в опыте ИСС. 126
2.3.4. Характер детерминации мышления и типология разрывов. 131
2.4. Спектральный анализ эпистемы 136
2.4.1. "Классическая" эпистема (рационализм) 136
2.4.2. "Современная" эпистема (модерн) 140
2.4.3. "Постантропологическая" эпистема (от постмодерна к интегративизму). 142
2.5. Выводы ко второму разделу 145
ВЫВОДЫ 148
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 153
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы. Проблема объективации психического находится на границе психологической и гносеологической проблематики и является ключевой как для гносеологии так и для психологии. Для гносеологии ее стратификация задается контекстом разработки модели познающего и понимающего субъекта. Для психологии психическое (во всем многообразии манифестаций от инстинкта до духа) представляется предметом, объективация которого посредством моделирования детерминирует эпистемологический и методологический аспекты исследования.
Очевидно, что для гносеологии проблема сознания, психической реальности и их соотношения есть проблема рефлексивная. Сознание в современной гносеологии представляется своего рода "объектом без свойств", при анализе которого проявляется специфичность самого аналитического инструментария, выступающего из сферы имманентности. В свете этого исследование пространства психологического знания, которому посвящена данная работа, может претендовать на некоторую гносеологическую универсальность, поскольку, варьируя представления о психическом, мы тем самым подвергаем ревизии наши гносеологические константы.
По остроумному замечанию З.Фрейда, под давлением методологического анализа монолит современной науки распадается на физику и психологию (что вполне соответствует методологической оппозиции: "науки о природе" - "науки о духе"). Разделяя такое мнение, мы надеемся, что данная работа, отдающая предпочтение эпистемологической проблематизации познания, сможет прояснить причину этого разрыва, а также характер гносеологического соотношения физики и психологии. Последний вопрос представляется сейчас весьма актуальным, особенно если обратить внимание на озабоченность сторонников холистической парадигмы возможностью применения объяснительных стратегий современной физики в областях психологии и life-sciences (англ. науках о живом; см. работы К.Прибрама [74] и Г.Бейтсона [120]), и наоборот - объяснительных концепций философской психологии в естественных науках (см. работы Ф.Капра [44] и Д.Бома [122], а также нашу статью [6]).
Помимо этого, актуальность темы обусловлена необходимостью построения такой реляционной эпистемологии, которая интегрировала бы концептуальные инновации современной теоретической (в том числе и трансперсональной) психологии и, тем самым, позволяла бы не только вернуть современные эмпирические исследования психического в лоно легитимной научной деятельности, но и обогатить наши теоретические представления о психологической позитивности когнитивных актов. Предпримем попытку дать ответ на вопрос о целесообразности подобного проекта.
Проблема бытия сознания и познания является ключевой для эпистемологии XX века, находясь в фокусе внимания таких исследователей как К.Манхейм, У.Джеймс, Ст.Тулмин, М.Фуко, П.Фейерабенд, Т.Кун, К.Роджерс, Ж.Пиаже и других. В то же время, разработка этой проблемы чаще всего осуществлялась ими исходя из философского, т.е. неспецифического в психологическом отношении понимания психического. В результате такого подхода у исследователей зачастую возникает иллюзия того, что либо когнитивная деятельность не является психологически нагруженной, либо психология представляет собой некую монолитную в парадигмальном и гносеологическом отношении науку, в которой психическое однозначно трактуется как нечто, исторически развивающееся в социокультурном или биомеханическом горизонте.
Так Ж.Пиаже замечает, что "в истории классических эпистемологий только эмпирицистские течения использовали данные психологии, да и они довольствовались весьма поверхностными психологическими представлениями" [68, 55]. В.Н.Ильин также полагает, что "после работы, проделанной школами таких психологов, как Фрейд, Юнг, Адлер, после анализов Эд. Гуссерля с его школой - как-то неловко обращаться с "сознанием" как с вещью само собою разумеющеюся." [41, 96].
Реляционные эпистемологии, являющиеся продуктами такого искусственного "сужения" перспективы, если и обращаются к проблеме релятивности познания, то вынужденно замкнуты на рассмотрении исключительно социокультурной и исторической релятивности познания. Яркими примерами таких стратегий являются концепции К.Манхейма, Ст.Тулмена, Т.Куна и М.Фуко. Всякая попытка выйти за рамки подобных представлений рискует оказаться маркированной как "психологизм", т.е. придание непомерно большого значения второстепенным "субъективным" аспектам познания (как то настроение, характер, наклонности).
Новейшие наработки в области теоретической психологии значительно обогатили представления о структуре психического и обнаружили концептуальную ограниченность подобной перспективы. Такую ограниченность со всей наглядностью демонстрирует анализ ситуации, сложившейся в XX веке в теоретической психологии, в русле которой насчитывается на настоящий момент несколько синхронически сосуществующих и в равной степени влиятельных направлений, каждое из которых располагает собственной, в высокой степени индивидуальной, парадигматикой. (В 1927 году вышло первое издание книги К.Бюлера "Кризис психологии". К.Бюлер рассуждает о том как добиться единства психологии, распавшейся на
- Киев+380960830922