РАЗДЕЛ 2
РИСК И ЕГО РОЛЬ В РАЗВИТИИ ОБЩЕСТВА В УСЛОВИЯХ НЕСТАБИЛЬНОСТИ
2.1. Риск как фактор развития социума
Вероятностная структура социальной среды, в которую постоянно "погружен" человек, динамический характер и многовариантность, присущие большинству явлений этой среды, порождают феномен риска. Его существование непосредственно связано с наличием неопределенности, которая неоднородна по форме проявления и по содержанию. Существует широкое и противоречивое поле неопределенностей в процессе познания и в общественной деятельности. Поэтому при анализе этих явлений следует их всесторонне анализировать с целью выявления характера и степени риска. Источники возникновения неопределенности, а, следовательно, и условий возникновения риска многообразны. Один из них связан с наличием в социально-экономической, политической и духовной жизни элементов случайности и стихийности. Стихийность общественных процессов связана с наличием повседневных межличностных отношений, которые оказывают заметное и далеко не всегда предсказуемое влияние на всю сферу человеческой деятельности. В связи с этим риски порождаются так же спонтанностью социальных и природных явлений и процессов.
Исходя из цели нашего исследования, попытаемся ответить на вопрос о том, возможно ли в калейдоскопе исторических событий, уникальных цивилизационных "монад", круговоротов, прозрений и катастроф на достаточно больших временных интервалах проследить какие-либо сквозные векторы изменений с учетом фактора риска. Для этого, прежде всего, выделим эти векторы, а также, исследуем причины и механизмы долгосрочной последовательности (векторности) исторических изменений. Еще историк Н.И.Конрад писал, что "при всякой попытке осмыслить исторический процесс неизбежно встает вопрос: имеет ли этот процесс вообще какой-либо смысл, имеет ли он хотя бы какую-то направленность? В зависимости от ответа возникают две концепции философии истории: смысла никакого нет, есть только бесконечное повторение одного и того же; смысл есть, и история есть непрерывное поступательное движение. Наиболее яркие выражения первой концепции - теория круговорота, второй - теория прогресса" [89, 297].
Следовательно, от того, какие исторические тенденции будут нами обнаружены в ретроспективе, решающим образом зависят прогнозы на обозримое будущее и, главное, стратегии решения задач современности. То есть речь идет о характере общественного развития, в котором всегда присутствует и оказывает немаловажное влияние та или иная степень риска.
Догадка о том, что человечество необратимо прогрессирует от "темного" прошлого к "светлому" будущему, высказанная уже в глубокой древности Протагором, Демокритом, Эпикуром и Лукрецием Каром, а затем возрожденная в XVII веке Р.Декартом, увлекла в XVIII веке плеяду выдающихся французских мыслителей. Она была с энтузиазмом подхвачена их последователями в самой Франции, в Германии, Англии, России и в других странах. XIX век был пропитан прогрессистским мировоззрением с отчетливой евроцентричной установкой. Представление о последова-тельном прогрессе в духовной, технической и социальной сферах, дополненное биологическим эволюционизмом (Ж.-Б.Ламарк. И.В.Гете, Ч.Дарвин), проникло в антропологию (Л.Г.Морган, Э.Тэйлор), а также получило общенаучное оформление в концепциях О.Конта и особенно Г.Спенсера и К.Маркса.
Концепция прогресса формировалась в постоянном противоборстве с тремя унаследованными архетипами: статичного мироздания, повторя-ющихся исторических кругов и постепенного нисхождения от прошлого золотого века.
В Новое время по мере утверждения и превосходства рациональных научных методов, Т.Мальтусом были проведены расчеты, в соответствии с которыми предрекалось исчерпание возможностей роста. Однако, доводами таких философов эволюционистов как Ж. де Местра, Ф.Шлегель антиэволюционна концепция Мальтуса была подвергнута сокрушительной критике как недостаточно обосновано использующая фактор риска в социальном прогрессе.
Впоследствии происходило отторжение идеи исторического прогресса, образ истории рассматривался, как повторение замкнутых циклов рождения, расцвета и угасания культур. "Человечество, - читаем у О.Шпенглера, - это зоологическое понятие или пустое слово... Я вижу настоящий спектакль множества мощных культур... имеющих каждая собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, волнения, чувствования, собственную смерть" [234, 284].
Сделаем тут же на наш взгляд достаточно существенное замечание. Какой бы аспект общественного развития мы не взяли, все они (определенные периоды развития общества), в период становления базируются на достижениях предшествующих циклов общественного развития (ресурсы, инструментарии).
Еще А.Эспинас подчеркивал, что "...ни одно изобретение не может родиться в пустоте; человек может усовершенствовать свои действия, только видоизменяя средства, которыми он уже обладал" [206, 27].
В ХХ веке в "континентальной" Западной Европе отношение ученых к эволюционным теориям было противоречивым. Здесь конкуренция между монадными (Шпенглер) и стадиальными (неомарксистскими, а также восходящими к М.Веберу, К.Ясперсу) моделями истории, между "историками", ориентированными на конкретику, и "социологами", ищущими глобальных обобщений, между модернистской и постмодернистской парадигмами была отягощена пережитыми мировыми войнами, тоталитарными режимами и разочарованиями в человеческом разуме.
Еще в начале XX века оригинальные теоретические аргументы против идеи социального прогресса были выдвинуты двумя очень разными мыслителями - П. Сорокиным и Н. Бердяевым. Первый доказывал, что это сугубо вкусовое понятие исключает вразумительные научные критерии [186, 38]. Второй - что прогрессистская идеология насквозь безнравственна, ибо усматривает в предыдущих поколениях только средства и ступени к вершине, лишенные самостоятельной ценности, а неведомое поколение счастливцев представляет "вампирами, пирующими на костях предков" [22, 71]. В работах этих мысл