РАЗДЕЛ 2
СПЕЦИФИКА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КОНЦЕПЦИИ
ДЕБЮТНОГО РОМАНА
2.1. Развитие и трансформация художественно-философских положений литературы
«черного юмора» в романе “Catch-22”
В литературоведении стран СНГ и в американской критике монография Макса Шульца
«Черный юмор шестидесятых» (1973) признана одной из первых серьезных работ,
направленных на исследование художественно-философских основ «черного юмора»,
что и послужило причиной обращения к ней в процессе исследования творчества Дж.
Хеллера (перевод теоретического раздела монографии М. Шульца см. в прил. Б).
Определяя сущность понятия «черный юмор», Макс Шульц делает вывод,
что природа романа «Поправка-22» неоднозначна20, а творческая манера писателя
отражает скорее, дух «протеста», свойственный времени, проявившийся в
определенной мере в экзистенциализме, «черном юморе», движении «сердитых
молодых людей», «театре абсурда»21 [202, c. 3]. М. Шульц выделяет девять
свойственных «черному юмору» художественно-философских особенностей,
прослеживая их на примере различных произведений. В данной работе критик лишь
коротко упоминает дебютный роман Дж. Хеллера. Проследим, как рассмотренные
М. Шульцем особенности «черного юмора» реализуются в художественной концепции
дебютного романа.
Критик выделяет в качестве принципов, определяющих художественно-философскую
основу «черного юмора»:
1. Пародийность, вызванную сконцентрированностью писателя на абсурдности мира,
а не на попытке личности реализоваться в этом мире.
Пародийный характер присущ ряду сцен и диалогов. Например, в сцене суда над
Клевинджером, когда его судят за то, что он непозволительно высказался «вчера
вечером в сортире» 22 [170, c. 77], судьи интересуются не тем, что он сказал, а
спрашивают, «чего вы ему не говорили» [131, c. 87].
Постепенно иронично-пародийный тон исчезает, а экспрессивность повествования
усиливается. Безличное предложение в русскоязычном переводе А. Кистяковского
«От их ненависти хотелось отпрянуть, как от слепящего света» [170, c. 79] в
оригинальном тексте характеризует восприятие ситуации Клевинджером. В
русскоязычном тексте словосочетание «слепящий свет» (“blinding light”)
переведено как «слепящая тьма»23 [131, c. 89]. Далее перевод соответствует
оригинальному тексту: «Эти трое носили ту же форму, что и Клевинджер, говорили
на его языке, жили там же, где он, однако, вглядевшись в их безжалостные лица,
сведенные судорогой непреложной враждебности, он
внезапно понял, что нигде на свете – ни во вражеских танках, подлодках и
самолетах, ни в укрытиях за пулеметными щитками или у артиллерийских орудий, ни
среди знаменитых зенитчиков из дивизии Германа Геринга, ни в мюнхенских пивных,
где собираются за кружкой пива поганые потатчики фашизма, – словом, нигде в
мире не найдутся люди, которые будут ненавидеть его сильнее, чем эти» [131, c.
89]. В данном фрагменте словосочетание «грязные потворники» – “grisly
connivers”24, где “connivers” – производное от “to connive” – «потворствовать,
смотреть сквозь пальцы», а “grisly” – «скверный, вызывающий ужас», переведено
А. Кистяковским выражением с более экспрессивной окраской: «поганые потатчики».
В приведенной сцене экспрессивный сатирический пафос постепенно усиливается,
как бы развиваясь из пародийно-юмористического. Этот же процесс характерен и
для ряда сцен, которые мы рассмотрим далее.
2. Изображение личности пассивной, недостаточно решительной и инициативной,
чтобы полноценно состояться в социуме.
Главный персонаж летчик лейтенант Йоссариан не соответствует данной
характеристике уже в начале произведения, протестуя в скрытой форме. В финале
романа, когда решается на открытую форму протеста, отказываясь от сделки, он
действует и протестует сознательно. В финальном диалоге майор Дэнби говорит
Йоссариану:
«– Я такой позорный трус 25, что не мог бы оказаться на вашем месте»
[131, с. 516].
«– Я очень напуган», – признается далее Йоссариан.
«– Прекрасно, Йоссариан, – ответил майор Дэнби. – Значит, жизнь из вас еще не
ушла. Вам будет нелегко: шутить с вами не будут; они перемешают землю с
небесами, чтобы вас поймать.
– Я им не дамся» 26 [131, с.522].
Социальную разобщенность, отчужденность личности от общества.
Приведенная М. Шульцем фраза центрального персонажа романа Г. Белля «Бильярд в
Половине десятого» (“Billiards at Half-Past Nine”) достаточно ярко иллюстрирует
эту особенность: «Я не могу жить в этом городе, потому что не могу быть
равнодушным к этому. Однажды я закрою дверь за собой, и этот город станет для
меня таким же чужим, как все прочие» [202, c. 9].
Все персонажи «густонаселенного» романа Дж. Хеллера (более 200) могут быть
разделены на два лагеря в соответствии с той моральной позицией, которую они
выражают. Йоссариан показан в общении с представителями как одного, так и
другого лагеря. Полковник Корн подчеркивает способность Йоссариана быть
лидером, столь опасную для лицемерной бюрократической военной структуры: «Люди
были совершенно удовлетворены возможностью выполнять столько полетов, сколько
мы запрашивали, до тех пор, пока у них не было иной альтернативы. Сейчас Вы
дали им надежду, и они несчастны» 27 [131, c. 486]. «Воплощением
альтернативы» 28 называет Йоссариана американский исследователь Г. Линдзберг
[189, c. 242]. В диалоге между Йоссарианом и Дэнби подчеркивается способность
Йоссариана быль лидером, а не одиночкой. В ответ на предложение Дэнби
«разрешить опасную ситуацию», Йоссариан замечает:
«–А я, между прочим, не создавал ситуацию.
– Зато вы можете ее разрешить» 29 [131, с. 462].
В переводе А. Кистяковского словосочетание “dangerous situation” переведено как
«гибельный для всех тупик»: «– Я просто пытаюсь объе
- Київ+380960830922