РАЗДЕЛ II
ДОКТРИНА И ПРАКТИКА ИОРДАНИИ В СФЕРЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВНУТРЕННЕГО И МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
2.1. Конституция Иордании и практика ее применения в сфере взаимодействия внутреннего и международного права
Вопрос о соотношении Конституции Иордании 1952 года (была одобрена парламентом в сентябре 1951 года и вступила в силу в январе 1952 года) с международным правом предполагает, на наш взгляд, необходимость рассмотрения ряда факторов, обусловивших специфику взаимодействия этих двух систем права.
Первая группа факторов связана с особенностями политико-правовой системы иорданского государства, его историей и традициями, с воздействием на систему иорданского законодательства принципов ислама, и, соответственно, с уровнем вовлеченности Иордании в систему международных отношений начала 50-х годов.
Воздействие указанной группы факторов определяет двойственное восприятие иорданским конституционным правом политико-правовых явлений (одновременно, современное и традиционное), а также влияние на него норм обычного права (прежде всего, религиозно-правовых принципов).
Вторая группа факторов, в определенной мере обусловивших саму возможность согласования Конституции 1952 года с международным правом, связана с юридической природой общепризнанных международно-правовых норм, а также находится в плоскости политико-правовых и общественно-экономических составляющих международного общения государств, взаимодействие которых требует, по словам И.И.Лукашука, "чтобы социально-экономические и политико-правовые системы государств были совмещены как друг с другом, так и с международной системой" [69, 30] .
Обращаясь к первой группе факторов, необходимо отметить, что уровень воздействия международного права на правовую систему государств непосредственно связан со степенью их вовлеченности в международные отношения.
Ко времени принятия Конституции 1952 года Иордания была очень молодым государством, которое лишь в недалеком прошлом - в 1946 году - обрело независимость.
Соответственно уровень вовлеченности Иордании в систему международных отношений оставался к моменту принятия Конституции 1952 года достаточно низким. Так, помимо договоров с бывшей метрополией, Иордания успела принять участие в создании Лиги Арабских Государств (1945 г.), подписать "Договор о братстве и Союзе" с Ираком, два соглашения с США (о "помощи" и о "техническом содействии"). В отличие от некоторых других арабских стран, Иордания не принимала участие в разработке Устава ООН и стала членом ООН только в декабре 1955 года. Иордания не участвовала также в принятии такого важного международно-правового акта, как Всеобщая декларация прав человека 1948 года, однако ратифицировала Конвенцию о привилегиях и иммунитетах специализированных учреждений ООН от 21 ноября 1947 года (так, 12 декабря 1950 г. Иордания заявила о присоединении к Конвенции в части, касающейся привилегий и иммунитетов ФАО, ИКААО, ИНЕСКО, ВОЗ, МПС; 24 марта 1951 г. ратифицировала часть, касающуюся МСТ), присоединилась к Уставу Всемирной Организации Здравоохранения от 22 июля 1946 года (22 июля 1946 г. Иордания подписала Протокол, касающийся международной общественной гигиены) и к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года.
Таким образом, отражая незначительную степень вовлеченности Иордании в систему международных отношений того времени, а также особенности истории, традиций и проч., Конституция была "интровертной" (термин И.И.Лукашука), то есть целиком посвященной "функционированию государства и права внутри страны" [70, 228]. Поскольку государственная власть во внешней политике рассматривалась подобными конституциями как отличная от власти внутри страны, она не регулировалась конституционным правом. Вместе с тем, именно в этой части, "пропущенной" Конституцией Иордании в силу вышеперечисленных факторов, обычно формулируется отношение государства к международному праву. В итоге, в конституционном законодательстве Иордании нет норм общего характера, устанавливающих основы взаимодействия с международным правом, а также не предусмотрены правовые гарантии для соблюдения международных договоров.
Исключением являются две частичных отсылочных нормы. Первая их них касается "международной практики" в отношении применения закона другой страны "по вопросам личного статуса иностранцев, гражданских и торговых дел (п.1, ст.103). Вторая отсылочная норма указывает на международные соглашения, устанавливающие "нормы выдачи уголовных преступников (п.2, ст.21).
Так, в п.2 ст.21 содержится конституционная норма относительно того, что "международные соглашения и законы Иордании устанавливают нормы выдачи уголовных преступников". Эта норма может быть квалифицирована как частичная отсылка, - то есть отсылка от части национального права к части права международного [98, 60]. Вместе с тем, санкционируя применение нормы международных соглашений, указанная статья предполагает одновременно действие национального (в данном случае - уголовного) права Иордании. Следует отметить, что подобная практика "параллельных" отсылок в этой сфере типична для законодательной практики государств.
Вместе с тем, в конституции и в других законодательных актах не оговаривается, какое право будет приоритетным в случае коллизии нормы национального законодательства с нормами международных соглашений, регламентирующих выдачу уголовных преступников.
В целом же, следует еще раз акцентировать внимание на том, что указанные отсылки к группе норм международного права являются исключением для Конституции Иордании 1952 года, в которой отсутствуют положения, устанавливающие статус международного права по отношению к конституционному, поскольку, по словам Г.В.Игнатенко, в уголовно-правовых отношениях "типичными... можно считать совместное применение... и международно-правовых, и внутригосударственных правовых норм [40, 42].
Таким образом, уровень вовлеченности Иордании в систему международных отношений конца 40-х - начала 50-х годо
- Київ+380960830922