ГЛАВА 2. МЕЖПАРТИЙНАЯ БОРЬБА ЗА НАРОДНЫЕ МАССЫ И ВЛИЯНИЕ В СОВЕТАХ.
После окончания гражданской войны внутреннее положение советских республик, в
том числе Украины и России, определялось не только хозяйственными трудностями,
но и сложной общественно – политической обстановкой.
Гражданская война для большинства населения стала кровавой мясорубкой, в
которую втягивало людей чаще всего помимо их желания и даже вопреки их
сопротивлению. Политическое размежевание происходило не только по социальным
признакам. Личная позиция далеко не всегда совпадала с социальным
происхождением: не случайно члены многих семей оказались в разных воюющих
лагерях. Немалую роль играли и особенности местности проживания,
национальность, религия и многие другие, в том числе и случайные факторы. Очень
часто решающее значение имел не свободный выбор, а диктат обстоятельств.
На оккупированной территории разгоралась широкая повстанческо – партизанская
борьба против захватчиков. Руководство этой борьбой осуществляли представители
различных политических партий. Повстанческие отряды возглавляли эсеры,
анархисты, большевики, представители других партий. На политическую арену вышли
разнообразные, противоречивые по характеру, атаманы Махно, Зеленый, Антонов,
Колесник, Григорьев и др., которые своими лозунгами увлекали значительные слои
населения как для борьбы с оккупантами, так и с властью советов.
Опыт гражданской войны и «военного коммунизма» глубоко видоизменил партию
большевиков и складывающуюся политическую систему. Норма партийной демократии
1917 г., демократические свободы на территории бывшей Российской империи, почти
либеральный и реформистский облик партии большевиков, уступили дорогу
безжалостному фанатизму, жестокой авторитарности и проникновению
«милитаризации» во все сферы жизни. В жертву были принесены не только
внутрипартийная демократия, но также децентрализованные формы народного
контроля, созданные в 1917 г. по всей стране – от местных советов до фабричных
комитетов. Большевики признавали, что не видят другой альтернативы, поскольку,
как заявил Бухарин: «Республика – есть военный лагерь» [37, с. 149]. Как часть
этого процесса, позиция партии большевиков по отношению к ее политическим
противникам менялась от вынужденной терпимости – до их изгнания из советов и
общественных организаций.
В конечном счете, события гражданской войны разрушили и расчленили социальную
структуру общества. Кроме того, гражданская война «принесла экономическую
разруху, беспримерную во всей человеческой истории» [228, с. 156]. К январю
1920 г. было официально признано, что экономическая разруха достигла в
Советской России катастрофической степени [350, 1920, 22 января]. К примеру, в
начале марта 1920 г. рабочим крупных харьковских предприятий полагалось
получать по 400 г. хлеба ежедневно, однако задержки с выдачей хлеба составляли
до 5 дней. Членам семей рабочих продовольственный паек не полагался [106, оп.
1, д. 1419, л. 238; 187, с. 146]. В аналогичном положениии находились и рабочие
Воронежа. В ноябре 1920 г. им на паек выдавалось 0,5 фунта соли (около 200 г.),
0,5 фунта сушеных фруктов, 0, 25 фунта (около 100 г.) подсолнечного масла;
служащие предприятий получали по 100 г. сухофруктов и 100 г. соли. Члены семей
рабочих и служащих дополнительно получали по 100 г. сухофруктов, а дети – по
200 г. сахару и 200 г. сухофруктов. Однако и этот скудный паек в начале 1921 г.
рабочие и служащие воронежских предприятий и учреждений получали нерегулярно
[46, с. 43 – 44].
Изъятие продуктов по продразверстке в немалой степени способствовало
возникновению голода 1921 – 1923 гг. Так, в 1921 г. фактически голодало 948498
(33, 3 %) человек из 2845494 крестьян, проживающих в Воронежской губернии. Еще
711373 (25 %) крестьянина относились к числу «особо нуждающихся» [183, с. 291].
Таким образом, практически более 58 % сельского населения только Воронежской
губернии находилось на пороге смерти. Случаи голодания отмечались и в
Харьковской губернии [106, оп. 1, д. 1419, л. 3, 236 – 238].
Нехватка промышленной и сельскохозяйственной продукции выросла в
общенациональный общественный кризис. Измученные голодом, большие города
опустели, рабочие предприятий выражали недовольство. Летом 1920 г. забастовали
рабочие Харьковского Паравозостроительного завода (ХПЗ). Они требовали улучшить
материальное положение, регулярно выдавать продовольственный паек. Выступление
было подавлено, а участники забастовки привлечены к ответственности [106, оп.
1, д. 1419, л. 3, 236 – 238, 248, 252, 254]. В ходе судебного разбирательства,
проходившего в Харькове летом - осенью 1920 г., рабочих ХПЗ, наиболее активно
проявивших себя в забастовке, обвинили в умышленной антисоветской агитации,
организации забастовки. Рабочие же объясняли свое решение участвовать в
забастовке исключительно тяжелым материальным положением, в частности невыдачей
скудного пайка хлеба в течение 2 дней. Так, рабочий М. Кожевников заявлял:
«Бастовали потому, что есть нечего. Бывало, придешь на завод голодный, надеясь
на фунтик хлеба, смотришь, и его нет, ну и начинаешь роптать…». Заводчане
ходили голодные, «так, что молоток из рук падал». «Антисоветская агитация»
объяснялась бастовавшими рабочими так: «Если голоден, то и недоволен советской
властью… Забастовка правильная, ибо выхода другого не было. Нам только сулят, а
действительно ничего не дают» [106, оп. 1, д. 1419, л. 3, 236 – 238, 248, 252,
254].
Рабочих ХПЗ поддерживали и работники других харьковских и воронежских
предприятий, а также крестьянство. В сводках ВЧК летом 1921 г. значилось:
«Настроение рабочих и крестьян плохое.
- Киев+380960830922