ГЛАВА 2
ХРИСТИАНСКАЯ ПАРАДИГМА РАЦИОНАЛЬНОСТИ МОДЕРНА
2.1 РАЦИОНАЛЬНОСТЬ КАК СОВОКУПНОСТЬ СТРАТЕГИЙ СМЫСЛООБРАЗОВАНИЯ
Затруднения в процедурах поиска оснований и критериев рациональности,
характерные для секуляризированной философии Нового времени, достаточно полно
эксплицированы в философии науки, которая имеет дело с упрощенным и более
формализованным обликом универсума. В этой сфере философской рефлексии еще в
первой половине ХХ века была установлена релевантность рациональной
деятельности по отношению к онтологии определенной теории. Любая деятельность
внутри теории может быть проверена на предмет соответствия теоретическим целям
и нормам теоретического метода, но эти внутритеоретические критерии
трудноприменимы к межтеоретическим переходам. Факт «несоизмеримости»
теоретических концептуалистик стал очевиден в 60 – 70-е гг. после работ Т. Куна
и П. Фейерабенда. Для преодоления видимой иррациональности развития науки – а
наука, как тогда представлялось, развивается от теории к теории – крупнейшие
ученые как Европы и Америки, так и СССР (что весьма показательно) были
вынуждены искать сферу человеческой деятельности, по отношению к которой наука
выступала бы в качестве вспомогательной практики. Естественно, что искомому
масштабу соответствовала только западная культура в целом, которая и стала
«метатеоретическим» уровнем поиска оснований научной рациональности. Примерами
таких обращений к общекультурному контексту могут служить концепции К. Хюбнера
[33Концепция «самодвижения исторических культурных ансамблей» Хюбнер К. Критика
научного разума. – М., 1994. – 326 с. ], Дж. Холтона [34Концепция «картины
мира», изложенная в Холтон Дж. Что такое «антинаука»? // Вопросы философии. –
1992. – №2. – С.26-58.] и В. Степина [35 См., например, рассуждения о «матрице
культурных универсалий» в Степин В.С., Кузнецова А.Ф. Научная картина мира в
культуре техногенной цивилизации. – М., 1994. – 274 с.]. Если же учесть, что
культура предстает перед лицом науки при посредстве научных же методов, то
становится очевидным, что речь идет о согласовании различных уровней научного
знания, их когерентности. Очень точно об открывающихся в этой связи
перспективах развития научной рациональности говорит И.Алексеев:
«...рациональность науки будет заключаться в согласованности отдельных
элементов знания. Именно согласованность будет выступать в качестве основной
характеристики идеала организации знания, к которой как к цели должна
стремиться деятельность по его получению» /272. 88/.
В противном случае, то есть на уровне единичных теорий, проблема рациональности
оказывается фактически неразрешимой: внешние для теоретической системы
основания не подлежат рациональной оценке, или же – в свете внутрисистемных
критериев рациональности (легитимных в рамках теории) – обретаю иррациональный
статус. Выводы об иррациональной основе развития науки неоднократно звучали и
продолжают звучать в философии [36 Тема стала актуальной в дискуссиях вокруг
книги «Структуры научных революций» Т.Куна. См. также /8.49/.].
Согласованность научного знания, определяющая его рациональность, обретается
гармонизацией имеющегося массива эмпирических предложений в части прошлого
опыта и «вписывания» научных знаний в дисциплинарную или общую научную картину
мира в части опыта нового. Само «вписывание» обеспечивается теми
методологическими процедурами, которые заданы конкретной научной теорией:
научные факты, гипотезы, выдвигаемые для интерпретации этих фактов, законы,
полученные в результате подтверждения предположений, представляют собой формы
организации научного знания, рациональность которых оценивается исходя из
общетеоретического контекста. Именно совокупность рационально оправданных
научных процедур задает научную картину мира как конкретной дисциплины, так и
науки в целом. Если попытаться эксплицировать сущность теоретических
конструктов, например, современной физики элементарных частиц, то окажется, что
она определяется методологией их формирования, причем инструментарий этой
методологии составляет неустранимую часть сущности теоретических объектов.
Онтологизация теоретических конструктов, наделение их самостоятельным бытием
формирует научное представление о реальности, которая после этого как бы
предпосылается научной деятельности. Процесс онтологизации может быть и не
совсем строг с эпистемологической точки зрения, но зато эвристически оправдан,
так как серьезно упрощает интегральную картину подлежащей практическому
освоению реальности.
При этом формирующая картину мира научная рациональность предполагает некоторые
составляющие, которые с трудом поддаются определению, так как они задействованы
в структуре самой рациональности. В общем их можно свести к тем «эстетическим»
положениям, которые признаются учеными и включают в себя представления о
простоте и «жесткости» теоретических систем. Именно эти представления
определяют минимальное количество и простоту тех вспомогательных абстрактных
объектов, без которых научная картина мира не может стать единым целым. По
словам нобелевского лауреата американского физика С. Вайнберга, «наши
эстетические суждения есть не только средство… эти суждения есть часть того,
что мы подразумеваем под объяснением» /47. 117/. В этой своей части научная
рациональность предстает наследницей схоластической методологии поиска
минимально достаточного количества теоретических принципов.
Фундаментальные теоретические законы, по сути, предстают как общий знаменатель
теоретических практик, сказывающийся о любом фрагменте той части научной
картины мира, ко
- Київ+380960830922