Оглавление
Введение. 1 стр.
Глава 1. Теоретические основы изучения жизненного пути 13 стр.
1.1. Биография как источник изучения социальных процессов. 13 стр.
1.2. Социализация как процесс. 29 стр.
1.3. Биография в зеркале социализации. 61 стр.
Глава 2. Жизненный путь и динамический социальный портрет
студента и выпускника колледжа. 84 стр.
2.1. Процедура исследования. Описание выборки. 84 сгр.
2.2. Социальное поле, в рамках которого разворачивается
биография, и индивид. 87 стр.
2.3. Колледж и жизненные планы. 122 стр.
2.4. Реализация жизненных планов выпускниками колледжа. 153 стр.
Заключение. 174 стр.
Список использованной литературы. 180 стр.
Приложение № 1. 190 стр.
Приложение № 2. 193 стр.
*
Введение
Актуальность темы определяется настоятельной потребностью понять механизм социализации в рамках образовательных учреждений, в особенности в период получения профессионального образования. Сложилась определенная социологическая традиция, однозначно трактующая процесс социализации как усвоение определенных норм. Эта схема чересчур абстрактна для того, чтобы руководствоваться ею на практике при рассмотрении механизмов социализации целевых групп, обладающих более или менее четко прорисованными социальными характеристиками или даже при рассмотрении индивидуально-типичных случаев социализации. Она (теоретическая схема) трактует социализацию как институциональную функцию, нерасчлененно присущую всей системе образования. Но процесс, представляется нам, гораздо сложнее. Если начальным этапам образовательного института присуще (и это признается так или иначе большинством родителей) скорее выполнение общих социализирующих функций, таких, как распространение общего символического кода, мировоззренческих систем координат, архетипов, наборов относительно универсальных моральных норм, то на более высоких этажах образования, когда участники образовательного процесса действуют более осознанно и ответственно (например - ученики уже строят свои жизненные планы; родители настоятельно советуют в выборе профессии, педагоги дают более инструментальные и специализированные знания), процесс социализации приобретает многомерный и неоднозначный (взаимозависимый) характер.
Эта тема тем более актуальна, что деятельность средних профессиональных учебных заведений нового (коммерческого) типа практически не исследована, равно как нет достоверных знаний об образе этих заведений и у различных групп населения.
1
объективным социальным характеристикам (доход, местожительство, а зачастую и уровень образования) подавляющее количество населения теперь может быть отнесено к этому слою.11 Поэтому прежние социокультурные границы, делившие общество на «пролетариат», «мелкую и среднюю буржуазию» перестают восприниматься как значимые, а взамен их возникают границы, делящие людей по возрасту, ценностям, мировоззрению. Следствием этого было появление новых культурных стилей, привязанных к социальным группам в малой степени. Примером может служить студенчество. Если еще в первой половине XX века принадлежность к студенчеству означала приобщение к некой корпоративной культуре, то во второй половине мы можем наблюдать среди студенческой молодежи значительное культурное разнообразие.
Естественно, это не могло не отразиться и в социальной теории. Такие инструменты изучения социальной жизни, как «класс» и «социальная группа» теряют некоторые из своих прежних познавательных функций. Так, один из ведущих европейских социологов послевоенного периода П. Бурдье, утверждает: «основная теоретическая ошибка К. Маркса состоит в том, что он воспринимал гипотетические классы как реальные, исходя из объективно существующих однородных условий, обусловленных идентичностью позиций в социальном пространстве».12 Бурдье приписывает здесь Марксу ошибки и упрощения его эпигонов, так что в этом смысле упрек кажется несправедливым. Мысль Бурдье, если отвлечься от ее полемической заостренности, однако верна. Без выяснения внутренних коммуникаций, без анализа реальных позиций в социальной и политической жизни, без выяснения способов конструирования и восприятия жизненного мира никакие социальные объединения не могут быть определены. Это было верно и для середины XIX века13, верно это и в современную эпоху.
Парадигма, как известно, диктует правила отбора фактов и постановки проблемы. В работе Т. Куна «Структура научных революций» понятие парадигмы было разработано и обосновано на примере развития
" Разумеется, говорить о многочисленном среднем классе можно только применительно к Западному обществу. См.: Дарсндорф Р. Тропы из утопии. Работы по теории и истории социологии. - М.: Праксис, 2002. С. 385.
12
“ Бурдье П. Социология политики. - М.: Socio-Logos, 1993. С. 187.
Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта / Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2 изд., т. 8, С. 120-131.
физики. Поэтому не случайно в рамках теорий макроуровня субъективное чаще всего приравнивается к недостоверному, или первичному, необработанному материалу, который должен быть пропущен через инструментарий теоретического анализа, чтобы стать научным фактом, как этого требовал, например, Э. Дюркгейм.14 Но при таком подходе, приравнивающем социальное к физическому, объектом внимания неминуемо должны стать только типические, повторяющиеся явления. Человек же, при всем желании не может быть сведен к набору стандартных реакций и поступков. Поэтому в рамках классической социологии картина жизни общества неминуемо получается фрагментарной. На такой картине, как фонарями на темной улице, высвечиваются наиболее типичные моменты поведения индивидов, но отсутствует понимание непрерывности жизни. Разрывы же между такой теоретической картиной мира и реальным жизненным опытом всегда заполняются путем логического редуцирования, с помощью неких маркеров. На «несоциальный» статус взаимодействий вне или помимо институциональных форм указывает сама традиция рассмотрения человека вне социальных групп, структур или институций, как маргинального элемента, аутсайдера. Это термины давно стали оценочными категориями, утратившими научную «невинность».
Другая проблема, исправить которую претендует биографический метод, является недооценка индивидуальности и субъективности в рамках институционального рассмотрения. Человек, находящийся в поле воздействия социального института, воспринимается, как было указано выше, через призму институциональных норм и предписаний (социальных ролей, функциональных обязанностей и т.д.). При этом априори утверждается социальная полезность институционального воздействия, так как «институты стабилизируют жизнь», «делают ее предсказуемой», «хабитуализируют ее».15 Трансформация индивида, как социального существа в процессе его подстройки под необходимую институциональную структуру воспринимается либо как положительный момент, позволяющий сохранять социальное единство общества, либо как прискорбная, но необходимая плата за стабильность и социальную карьеру. Тем самым
14 См: Дюркгейм Э. Социология. - М.: Канон, 1995. С. 54.
и Здесь это! термин берется в том значении, которое ему приписывают И. Бергер и Т. Лукман. См.: Бергер П. Лукман Т. Социальное конструирование реальности - М.: Медум, 1995. С. 97.
17
- Київ+380960830922