раздел 2.2. Моральная направленность образовательной деятельности как один из основных способов воплощения в социальную реальность артетипа совершенного человека
Исходя из убеждения в жизнетворческой значимости морально-нравственной сферы и полагая, что одним из существенных содержательно-смысловых компонентов образовательной деятельности является овладение растущими людьми, социальными ценностями, навыками и умениями, мы обращаемся к анализу взглядов И. Канта и Ф. Гегеля на морально-нравственное совершенство.
В настоящем исследовании важен вопрос морального регламентирования социальных взаимодействий, упорядочения межлюдских отношений. Выступая в таком своем качестве мораль и нравственность выполняют в различных социокультурных общностях различную роль.
По Ф. Гегелю нравственность является продуктом трансляции социального опыта человеческих общностей, предназначенных для регулирования взаимодействия членов социума в отношениях друг с другом, социальным управлением, религиозным руководством, природой, другими социальными группами, странами, Богом [144] Такая роль морали и нравственности присуща архаичным культурам, а в настоящее время мононациональным странам с сильным влиянием религии на государство и общественную жизнь (Ирак, Иран).
Сила регламентирующего воздействия общезначимых нравственных норм, установлений и правил такова, что действует почти автоматически. Санкции за их нарушение также общеизвестны. И отступление от норм нравственности столь редки в архаичных общностях, что до наказаний дело доходит редко. [145]
Совокупность общественных отношений, однозначно регламентируемая общепринятыми нормами и правилами, как ограничительного, так и разрешительного плана, приобретает определенную стабильность и устойчивость.
Благодаря сильному влиянию на личную и общественную жизнь в мусульманских странах религии, основным способом овладения морально-нравственным нормативным комплексом остается социальное научение. Отмечая позитивные стороны подобного типа регулирования общественных отношений, следует остановиться и на отрицательных. Например, Коран разрешает мусульманам вести священную войну против иноверцев, что автоматически ставит всех не мусульман в положение потенциальных врагов, при необходимости, подлежащих уничтожению.
При этом, умереть на такой войне считается большой честью. Никакие достоинства и качества других людей не имеют значения, кроме приверженности исламу. Кастово-корпоративное мышление обособленных человеческих сообществ, со своеобразной культурой, религией, традициями, таким образом, выступает как фактор внутриполитической стабильности, и как фактор потенциальной угрозы внешнему миру. Диалектическое противоречие заключается в том, что чем более монолитно и стабильно, по каким бы то ни было причинам, локальное сообщество, тем больше вероятность возникновения конфликта с общностями, с другим типом общественного сознания.
Видимо, все дело в том, что общепризнанного механизма регламентации и регулирования межобщностного взаимодействия, локальных социальных общностей отличающихся по менталитету попросту не существует.
Почему же становится возможным такое положение, когда человеку, народу, другой этнонациональной общности отказывается в праве на уважение, сотрудничество, взаимопонимание, доверие? Осуществив хотя бы один раз поведение, выходящее за рамки ценностно-нормативной системы "родного" социума, индивид теряет присущее ему до этого нераздельное единство нормы и ее воплощения и научается поведенческим программам, входящим в сферу нерегламентированного "беспредела".
Именно в точке, где прекращает действовать ценностно-нормативный и поведенческий комплекс этноса, страны, нации, начинается нравственно нейтральный, никем и ничем нерегулируемый процесс межобщностного взаимодействия. Во что выливается это взаимодействие истории известно - войны, войны, войны ... Собственно, по преимуществу, история человечества - это история войн - только один год мира выпадал на четырнадцать лет войны.
Закономерно встает вопрос о поиске и обретении неких общезначимых, стабильных норм взаимодействия между членами мирового сообщества. С сожалением, надо признать, что все попытки как-то упорядочить подобное взаимодействие, не возымели успеха. Так же как и в межлюдских отношениях сильный попирает слабого и навязывает ему свою волю.
Обращаясь к анализу морально-нормативной регуляции социальной практики, Ф. Гегель уделяет значительное внимание образованию как социальному институту трансляции социального опыта. Средствами организованных воздействий на растущего человека, он считает возможным привить ему социально ценные качества, свойства.
Атомарному социальному индивиду, считает Ф. Гегель, надо возвращать, присваивать свои имманентные права свободы. Большую роль в этом процессе могут сыграть объединяющие людей образы предельных совершенств (отечество, государство). Ф. Гегель уверен, что "вместе с распространением идей о том, что должно быть, исчезнет равнодушие людей и наклонность вечно принимать все так, как оно есть". [146;25]
Признавая несовершенство современной ему социальной действительности Ф. Гегель уповает на привнесение в общественное сознание того, что Должно Быть. Одним из основных средств совершенствования общественных отношений выступает у Ф. Гегеля некая модернизированная религия. Ф. Гегель больше обрисовывает негативные стороны общественного сознания и социальной действительности, нежели четко определяет Социально Должное.
Указывая на социальные пороки, Ф. Гегель в качестве общезначимой ценности, образа совершенства предлагает государство, которое, как известно, никогда не являло собой рай на Земле. Противореча самому себе, Ф. Гегель призывает бороться средствами образования с земными рукотворными идолами, угнетателями притеснителями, которые и олицетворяют собой так превозносимое им государство.
Если же Ф. Гегель под государством мыслит некое идеальное социальное устройство и предполагает вн