РАЗДЕЛ II. РОМАН Б. ПАСТЕРНАКА «ДОКТОР ЖИВАГО»
В КРИТИКЕ И ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ
Роман Б. Пастернака «Доктор Живаго» давно привлекает внимание критиков и
литературоведов. Оценка романа до середины 1980-х годов зависела от
социально-политической ситуации как в России, так и на Западе. По справедливому
замечанию П.М. Гала, роман был в советский период «более знаменит, чем читан»
[26, с.9]. Действительно, о романе с момента его первой публикации много
говорили, много спорили, но был ли он прочитан по-настоящему? Сложился
определенный парадокс: на Западе, где книга была доступна, читатель видел в ней
только красивую историю любви на фоне революционного времени. А в Советском
Союзе за немалые деньги люди покупали на черном рынке «запретный плод»,
который, как известно, притягивает, искали в нем что-то необычное и – не
находили.
Поскольку само появление «Доктора Живаго» сопровождалось скандалом
(произведение было долгое время запрещено к публикации в России, а получение
Нобелевской премии стало еще одним поводом для травли автора и его книги), то и
оценки романа в критике и литературоведении до 1990-х годов были довольно
разноголосыми и противоречивыми. Беспристрастно изучать роман из-за сложившейся
в то время как внутренней, так и внешнеполитической общественной ситуации было
невозможно. Как точно сказала Л.Рудова, «история публикации «Доктора Живаго»
могла бы послужить сюжетной линией для политического триллера» [224, с. 10].
Объективное изучение романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» начинается в конце
1980-х – начале 1990-х годов, когда отечественная наука и критика избавляются
от идеологического давления, а отношения между Россией и Западом заметно
улучшаются. Книгу Б. Пастернака предстояло заново открыть – непредвзято, с
точки зрения имманентных законов литературы.
Особенно важными для пастернаковедения были 1990-1991 годы, когда
общественность широко отмечала 100-летие со дня рождения выдающегося писателя.
Весной 1991 г. в Магдебурге состоялся Международный конгресс, посвященный
творчеству Б. Пастернака. Магдебурский конгресс увенчивал ряд научных
конференций, прошедших в Москве, Стенфорде, Оксфорде.
Благодаря усилиям Евгения Пастернака в 1990-е годы были опубликованы архивные
материалы и обширнейшая переписка художника. В 1990 году в Мосве издано
собрание сочинений Б. Пастернака в пяти томах. Начиная с 1990-х годов в России
и за рубежом проводятся многочисленные конференции, симпозиумы, семинары,
посвященные актуальным проблемам пастернаковедения. В настоящее время
научно-критическая литература о творчестве Б. Пастернака насчитывает сотни
статей, десятки монографий и диссертаций. Еще в 1993 году ученый Б.С. Баевский
заметил, что «Пастернак – самый исследуемый русский писатель XX века» [4, c.4].
И эта мысль справедлива и для сегодняшнего времени.
Прежде чем перейти к обзору современных работ о романе «Доктор Живаго»,
обратимся к высказываниям современников Б. Пастернака, которые необходимо
учесть не только как первые реакции на книгу, но и как на весьма важные оценки,
имевшие значение для самого автора и для эволюции его замысла.
Над своим главным произведением Б. Пастернак работал всю жизнь, но особенно
активно он трудился над ним с 1945 по 1955 годы. Завершая отдельные части,
писатель представлял их в кругу друзей и знакомых. Известно, что Б. Пастернак
время от времени устраивал литературные вечера, где читал новые части романа и
переписанные старые. Первые оценки книги довольно противоречивы, но
современники автора оценивали роман именно как художественное произведение, с
точки зрения его литературных достоинств, а не из политических соображений.
Положительно оценили роман Сергей Спасский, Ольга Фрейденберг, Сергей Дурылин.
С.Спасский отметил лиризм прозы Пастернака: «отпал вопрос о правомерности тех
или иных стилистических приемов, а попросту пригодился весь твой поэтический
арсенал» [цит. по 113, с.630]. О. Фрейденберг в отзыве на книгу подчеркнула ее
символический план и философско-христианское мировоззрение автора: «Это особый
вариант книги Бытия. Меня мороз по коже пробирал в ее философских местах. <…>
Мне представляется, что ты боишься смерти, что этим все объясняется – твоя
страстная бессмертность, которую ты строишь, как кровное свое дело. <…> Ты –
един, и весь твой путь лежит тут, вроде картины с перспективной далью дороги,
которой видишь всю глубь» [цит. по 113, с.631]. Друг Б. Пастернака С. Дурылин
отзывался о книге с восторгом, отмечая «свободный вздох и выдох сердца». «Так
же и война: тут все экспромт истории. <…> От романа пахнет дикой волей жизни,
<…> все это правдиво, горестно, радостно, угрюмо, светло, как жизнь» [цит. по
113, с.633].
Однако роман понравился отнюдь не всем современникам автора. Ариадна Эфрон
отозвалась о книге достаточно резко, указав на «страшную тесноту» и на
недостаток «простора и пространства» [цит. по 113, с.632]. Весьма критичным
было и мнение Анастасии Цветаевой, которая, по словам самого Б. Пастернака,
«выковыривала из вещи одни цукатины, от которых без ума, а саму вещь
забраковала» [цит. по 113, с.632]. Е. Пастернак видит причину негативной оценки
романа некоторыми современниками писателя в том, что читатели, привыкшие к
«описательной прозе», «не сумели увидеть в романе сознательно проводимый
автором прием драматизации» [113, с.632].
К этому можно добавить то, что Б. Пастернак писал принципиально новую по
содержанию и по форме прозу, он значительно вышел за рамки романа, сделав его
точкой пересечения разных родов, жанров, стилей. Он преодолел существующие
тогда представления о романе, а это понравилось далеко не всем.
- Київ+380960830922