Оглавление
Введение 3
Глава I. Поэтическое слово в контексте обряда (форма 28
поэтических текстов и система образов, значение асемантических построений)
Глава II. Напев и ритуал (роль пения в традиционном 77
удмуртском обществе, песня в календарных и семейнородовых обрядах, жанровая система песенной традиции)
Глава III. Музыкально-стилевые черты традиционных 150
напевов
§1. Звуковысотная организация обрядовых песен (лад, 153
звукоряд, интонационный строй, мелодическая композиция)
§2. Ритмика обрядовых напевов 214
Заключение 260
Карта 275
Условные сокращения 276
Библиография 277
Нотное приложение 300
3
Введение
Удмуртские обряды и обычаи, связанные с охотничье-промысловыми, аграрными и семейно-родовыми культами, занимали и продолжают занимать значительное место в жизни традиционного удмуртского общества. Важной составляющей обрядового комплекса является музыка в различных ее жанровых проявлениях — ритуальном пении, причитании, танце, инструментальном музицировании, вокально интонируемых молитвах-заклинаниях (куриськон), закличках и т. д. Место и роль музыки в различных обрядах неодинакова. В одних случаях она подчеркивает важность переломных моментов обрядового действия, являясь “озвученной” кульминацией обряда (Акашка) либо его драматургическим стержнем (сюан - свадьба). В других - ей отводится роль музыкального фона, призванного усилить магический эффект ритуальных слов и действий (инструментальное сопровождение общеродовых молений - вдсяськон). В целом можно утверждать, что удмуртское традиционное музыкальное искусство сформировалось и выросло из недр обрядовой культуры, во многом определившей его жанры и основные стилевые черты. Другая немаловажная особенность состоит в том, что удмуртская музыкальная культура является культурой живой традиции, активно функционирующей в настоящее время, хотя время постоянно вносит свои коррективы: напев забывается и заменяется более поздним или заимствованным или, наоборот, музыка переживает исчезающий обряд и т.д.
Музыкальная культура удмуртов состоит из нескольких самостоятельных, различающихся по системе жанров и стилю локальных традиций. Своеобразие и особенность каждой из них во многом обусловлены историческими предпосылками - условиями расселения и контактами с иноэтнической средой. В исследованиях по удмуртскому
32
разнообразные промежуточные типы лирической песенной композиции, соединяющие в себе оба принципа (с преобладанием то одного, то другого)” [Гиппиус, Эвальд 1989: 18]. Черты “вариационного
перечисления” в ряде наших примеров вписаны в четырехстрочную двухчастную строфу:
зэг-зэг бусьти но ай биз 'ид-а(й) с 'эз % бусъти биз'иО-а(й) т "обу) пиасъз(ъ) но(й) ай азьса(й) так(ъ)чадо куштьса(й) биз'ид-а(й)
Сквозь ржаное поле пробежала ли?
Сквозь поле, засеянное овсом, пробежала ли? Красивых парней, ай, увидав,
Такгю бросив, замуж вышла ли?
ныл кслян сям (напев проводов невесты) [Нуриева 1995: 177]
Глагол бызьыны в удмуртском языке имеет несколько значений, в том числе “бежать” и “выйти замуж”. Данный текст “прочитывается” по-разному: с одной стороны, можно усмотреть следы повторяющегося действия, вместе с тем, этот древний прием, благодаря полисемантике слова, послужил основой для противопоставления двух частей в строфе, раскрывающих образ девушки и замужней женщины. В других примерах повторяющейся частью является действие или признак действия:
С той ли стороны улицы пришли?
С этой ли стороны улицы пришли?
Нас уважая, ты пришел ли?
Или о нашем уваженье (к тебе) узнал?
куно пумитан зоуп (напев встречи гостей) д. Ниж. Ушма балт. (808/2: 17) Березовые поленья снегом не будут,
Сок березы медом не будет.
Мы не печалимся, не плачем,
Горюющее сердце маслом не будет.
миекылян сям (напев катания с гор) д. Курки но кукм. (809: 58) с'урэс но(йи) дурадь но(йи) кизЪи кб"жыйэд но ВДОЛЬ ДОрОГИ посеянный горох,
сил 'л 'аса (и) биномы (йи) вожйоссэ(й). Отбирая, собрали зеленый.
сал 'л'аса бичам(ы) но(йи) кб"жыйэз(ы) каигы но, Как отборный горох,
са'л'аса(йи) бас'шизы армий э(й). Отобрав (лучших), забрали в армию.
солдат келян (проводы солдата) д. Курієм балт. (900: 77)
ура.» со полт из но, ай. лы ’тид-ай? урам та палтиз лы *тид-ай ? ачид(ы) гажаса но(й), ай. лы'тид-ай ? мынэс 'тым гажаммэ тодид-ай?
кис’пъ. ай, артаналъмъ(й) узлу, сурсьвуосьз мууз(ь) пу(й). ум с'улмас'кэ. ум бо'рдэлэ. с^лмас'кэм с‘улэм во*й уз лу(й).
33
Процесс лиризации, насыщения лирическими переживаниями привел к появлению “маленьких поэм”, поэтических шедевров, раскрывающих в нескольких словах образ сломленной судьбы или невыплаканного горя:
шър(ь)-гиър(ъ) кър(ь)засал(ъ) шър(ъ)-шър бо 'рОьсш о "во "л дър(ь) но(й) мънаи(ъ) но(й) но(й) куарайэ(й) кьрзам куарайэ(й) кър(ъ)йа кошкэ(й) бо'р(ъ)дон зож(ъ)жосъ но(й) бон(ъ) кип' бас'(ъ)тоз Громко-громко запела бы, фомко-громко заплакала бы, Да ист у меня голоса.
Голос мой песней по простору польется,
Невыплаканное горе мое да кому нужно?
Характерная особенность обрядового песенного фольклора завятской традиции заключается в свободном соотношении текста и напева, каждый из которых может звучать в различных обрядовых ситуациях. Политекстовость напевов и полижанровость текстов - один из стилевых признаков южно-удмуртской обрядовой песни, он характерен для многих финно-угорских и тюркских народных культур.
Каждый жанр обрядовых песен имеет свой набор приуроченных текстов, которыми, как правило, начинаются песни. В них содержится либо непосредственная информация об обряде (упоминание о нем), либо описание ситуации или состояния. В последнем случае приуроченные тексты, являясь знаком одного обряда, могут переходить в сходный по функции жанр (проводы солдата, невесты, покойника). После “обязательных” в каждом обрядовом действе строф исполнители переключаются на тексты, нейтральные но содержанию, исполняемые
гыряы вал мынам аик куарайэ, с ’ас 'ка вал мынам дауыры, ай кай. гырлы куарамэ аигы тб"л бас 'тис. с 'ас'ка да°уырмэ д 'ад(ы) бас 'тис. ай кай.
Колокольчиком был мой голос, Цветком была моя жизнь.
Мой звонкий голос ветер развеял, Мою цветущую жизнь чужие взяли.
сюан (свадебный) д. Кургем балт. (900: 76)
Акашка сям (напев обряда Акашка) [Нуриева 1995: 67,68]
- Київ+380960830922