Ви є тут

Английская мистерия (Таунлийский цикл) : театр в контексте искусства конца XIV - первой половины XV веков

Автор: 
Данцигер Ксения Григорьевна
Тип роботи: 
Кандидатская
Рік: 
2010
Артикул:
299536
179 грн
Додати в кошик

Вміст

2
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение.......................................................3
Глава 1. Становление мистериальных циклов.....................14
Глава 2. Смех в английских циклах.............................45
Глава 3. Время и пространство.................................75
Глава 4. Сценические особенности Таунлийского цикла..........105
Заключение...................................................142
Примечания.................................................. 148
Библиография.................................................158
Иллюстрации..................................................163
3
Введение.
Общая характеристика работы. Возникновение развитых театральных форм в Европе приходится на ХИ-ХШ века - Высокое Средневековье. Это эпоха, в которой христианская картина мира достигает своей полноты: на смену эсхатологическим настроениям романики приходит ощущение целостности и гармонии вселенной, в которой Творец устроил все по своему доброму промыслу. В искусстве за Его божественными чертами все больше проступают человеческие, образы святых и Девы Марии становятся более чувственными, способными найти отклик в сердцах зрителей. Очевидно, что поэтический потенциал христианских образов, будучи основой всего искусства Средних веков, влияет и на возникновение развитых театральных представлений: театр, как никакой другой вид искусства, испытывает потребность именно в чувственно-телесных образах.
Уверенность в божественном строе бытия побуждает художников к созданию целостных произведений, в которых все подчинено единой идее, единому стилю и не существует или, по точному замечанию П. А. Флоренского, «ложно существует, взятое порознь»1. Расцвет готики порождает грандиозные сооружения Шартрского, Кёльнского, Амьенского соборов. Храмовая архитектура подчиняет себе почти все виды изобразительных искусств. Громада готического собора разбивается на множество структур и сегментов, которые нередко соответствуют этапам жизни человечества от сотворения мира до страшного суда, каждый этап делится на множество эпизодов, которые как окаменевшие театральные мизансцены, заключены в характерные для готики стрельчатые арки. Одна и та же визуальная форма, которой свойственно из клеточек и сегментов строить не только религиозные здания, но и большие фундаментальные энциклопедии, суммы, фрактальным образом собирать большое из подобных ему малых элементов, присуща всем Средним векам, но особенно ярко проявляет себя в Высоком Средневековье.
18
Его здесь нет, он воскрес, как и говорил, идите и возвестите, что он
воскрес.
Аллилуйя, Бог воскрес, из мертвых поднялся сегодня могущественный лев, Христос, сын Божий; восславим же Бога!9
В некоторых церквях это попеременное пение предваряло мессу и начиналось сразу после религиозной процессии, наподобие крестного хода. На Вход Господень в Иерусалим (Palm Sunday) процессия перед мессой выходила из церкви и проходила по двору, «каждый нес пальмовые ветки или то, что символизировало пальму в данной местности, - освященные побеги тиса, самшита или ивы»10.
Поздняя литургическая драма использует в качестве изобразительных средств конкретные символы Святого писания. Например, в «Officium Stellae» п, которая относится к концу XI века, это звезда. История умалчивает о том, из чего она была изготовлена, но в ней находилась свеча, а значит, она загоралась, горела и с помощью нехитрого механизма перемещалась вдоль храма, указывая путь трем волхвам, пришедшим поклониться божественному младенцу. По словам Э. Чамберса, в Руане в этой мистерии короли сходились к алтарю с восточной, южной и северной частей костела, затем они целовались и пели пассаж, который начинался словами: «Eamus ergo et inquiramus eum». Процессия выдвигалась к нефам, пока хор пел о визите волхвов к Ироду. Звезда достигала алтаря и останавливалась над ним, в том месте, где было установлено изображение Марии. Когда волхвы достигали алтаря, то пели: «Ессе stclla in Oriente». Их встречали двое певчих в далматиках, олицетворяющих пастухов. Следовал диалог между пастухами и волхвами о том, что они пришли поклониться новорожденному Богу. После чего волхвы засыпали, и им во сне являлся ангел, который говорил, какой дорогой возвращаться. Процессия удалялась, и месса продолжалась12.
Подобные действа просуществовали до ХУ1-ХУП веков, и многие исследователи средневекового театра, такие как Э. Чамберс, К. Юнг, X. Крейг, убеждены, что именно они заложили основу мистериальным представлениям этого периода. Более того, возможно даже возникновение театра шло путем усложнения антифонов13. Однако происхождение мистерий, процессий и циклов из литургической драмы представляет скорее проблему для современных исследователей, чем пример неоспоримой, почти дарвиновской эволюции14. Ведь в XIII и в XV, и даже в XVI веках литургическая драма продолжала существовать параллельно с мистериями и циклами15, а на Востоке она вообще гак и не эволюционировала в театр16. К тому же, если к XI веку было возможно говорить о достаточно развитом литургическом действе, почему понадобилось более трех веков, чтобы оно превратилось в большую мистерию. Разве не могли мистериальные циклы появиться раньше? Ответы на эти вопросы существуют н, безусловно, лежат за пределами мессы и церковных представлений. И поэтому происхождение циклов из литургических драм, а также воздействие этих драматических форм на мистериальный театр надо рассматривать только в одном ряду с влиянием иных форм культуры и искусства этого периода17.
Несмотря на то, что остается- бесспорным влияние литургии на формирование структуры и композиции циклов , в постановках более поздних мистерий произошли кардинальные перемены, которые Хардин Крейг обозначил как иное соотношение изобразительности, диалога и действия19. В «Пастушьих пьесах» XIV века от неспешных песнопений трех певчих, облаченных в далматики, уже не останется и следа. Перед зрителями предстанут три пастуха, не в далматиках, а в обычных войлочных и шерстяных одеждах. Они будут веселить всех собравшихся необычайной простотой и глупостью, отправляясь на поиски пропавшего стада, поминая при каждом удобном и неудобном случае крест и гвозди распятого Христа. Эти пастухи будут говорить отнюдь не на латыни, а на местном диалекте, а в самом их поклонении вряд ли можно будет увидеть что-то величественное.