Ви є тут

Музыкально-этнографический комплекс традиционной русской свадьбы Западно-Сибирского Зауралья (Тюменская область)

Автор: 
Демина Лилия Васильевна
Тип роботи: 
кандидатская
Рік: 
2001
Кількість сторінок: 
178
Артикул:
1000334758
179 грн
Додати в кошик

Вміст

2
Содержание
Введение................................................................3
Глава I. Традиционная свадьба в системе переходных ритуалов............25
Глава II. Музыкально-этнографический комплекс традиционной
свадьбы старожилов Западно-Сибирского Зауралья................54
Глава III. Музыкально-этнографический комплекс традиционной
свадьбы новопоселенцев Западно-Сибирского Зауралья...........111
Заключение.........................,................................. 141
Литература............................................................149
Введение
3
В рамках традиционной культуры русского народа как духовной целостности складывается ряд своеобразных региональных традиций, на существование которых собиратели и исследователи народной музыки обратили внимание с момента зарождения русской фольклористики. В современном этномузыкознании понятие региональной традиции подразумевает «совокупность условий бытования, черт стиля и приемов исполнения, определяющих своеобразие музыкального фольклора определенного народа в той или иной ограниченной местности» (345, с. 99). Сегодня наибольшую остроту приобретает изучение фольклорных традиций позднего формирования, сложившихся в результате «вторичной» локализации и взаимной адаптации разнородных элементов коренных народнопесеиных систем европейской России. Одна из таких поздних региональных культур, сформировавшаяся в Западно-Сибирском Зауралье (Тюменская область), рассматривается в настоящей диссертации.
Носителями этой культуры являются представители двух различных по своим историко-культурным корням групп местного населения - старожилы и новопоселенцы. Выходцы из севернорусских и частично среднерусских губерний - Вологодской, Пермской, Вятской - составляют основу старожильческого населения Западной Сибири. К числу новопоселенцев, массовый приток которых в Западно-Сибирское Зауралье начинается во второй половине XIX века, относятся компактные группы уроженцев западнорусских (Брянской) и южнорусских (Орловской, Воронежской, Тульской, Курской) губерний, а также Белоруссии и Украины. Основная часть белорусских переселенцев прибыла из восточных губерний Белоруссии- Гомельской, Могилевской, Витебской, незначительная часть - из Минской. Встречаются и предки белорусов Черниговской губернии Украины, которая граничит с Белорусским Полесьем. Старожилы называют себя «коренными сибиряками», в
43
«родителей», приглашая их отведать всего. Подобное угощение готовили и дома, когда накрывали в избе стол для родителей и ставили на него яйца, шанежки, оладьи. Придя же из церкви, сразу за стол не садились, а ждали, пока «поедят» родители. Потом со стола все убирали и снова накрывали его уже для себя.
На кладбище по покойникам причитали («Выходи-ка, мой родимый батюшка»), а вечером в деревне начинали плясать и «за объятиями и поцелуями - драка, после которой мировая заканчивается в шинке» (132, с. 107). Шумное веселье, песни, пляски иногда продолжались до глубокой ночи. Ритуальный смех должен был преодолеть смерть и утвердить жизнь.
В этнографических материалах содержатся сведения о том, что в понедельник на Фоминой неделе топили баню для своих предков. Готовили для них чистое белье, веник, мыло, но сами в неё не ходили. Во вторник стряпали кутью, носили ее в церковь, а затем вместе с другими кушаньями ставили ее на стол. Сами хозяева из комнаты выходили, дверь запирали, а из окна спускали полотенце. Позже обедали сами (132, с. 108). Поскольку Пасха является праздником воскресения из мертвых, то и следующая за ней Радуница сохраняет до наших дней многие элементы поминальной обрядности.
Поминовение предков совершалось в Троицу. Если в Пасху на могилы клали крашеные яйца, то на Троицу - венки и берёзовые ветки. В Киришском районе Ленинградской области «опахивали» родителей: сначала мели ветками могилу в направлении от головы к ногам покойного, а потом эти ветки втыкали в могилу и поминали родителей. Церковь считает троицкую субботу «родительской», хотя на кладбище чаще ходят в воскресенье - в саму Троицу. Приходят на могилы с причитаниями, а заканчивают их посещения обильной едой, выпивкой и весельем, «ревут и вино пьют».
К русальной неделе приурочивались похороны (проводы) русалки. Делали большую куклу, наряжали ее в женское платье и ходили с ней по улице. Куклу делали из соломы и называли русалкой. Вечером её трепали, бросали в рожь,
44
разбрасывали по полю либо сжигали. Иногда инсценировали похороны русалки, сопровождающиеся причитаниями. Вместо икон несли ветки березы, а вместо кадила - часть лаптя.
Обряд вождения русалки - вынос чучела в ржаное поле оформлялся по схеме похорон. «Танцы, игры, шествия молодежи с чучелом в промежуток между его изготовлением и похоронами носили, как правило, подчеркнуто эротический характер и были насыщены свадебной символикой» (32, с.144). По поверью, русалку нужно сжечь, а пепел зарыть в землю, чтобы она не ходила по полю и не пугала людей. Как полагает Д.К. Зеленин, русалки генетически восходят к «заложным» покойникам, умершим не своей смертью, хотя прослеживается их связь и с урожаем. Заложные покойники «доживают свой, положенный им при рождении, век за фобом, т.е. после своей насильственной смерти живут еще столько, сколько они прожили бы на земле в случае, если бы смерть их была естественною» (116, с.231).
В традиционном календарном цикле значительное место принадлежит теме брака. Один из аспектов связей между традиционным календарем и свадебным действом заключается в наличии определенной сезонной приуроченности свадеб. Фольклористы и этнографы отмечают, что в древние времена период от Крещения, когда начиналась . подготовка к сельскохозяйственным работам, до Масленицы считался временем заключения брачных союзов. Другой такой период - это временной промежуток со дня Покрова Пресвятой Богородицы (1 октября ст. ст.) до начала Филиппова поста (15 ноября ст. ст.). Осенние свадьбы, ифавшиеся по окончании земледельческих работ, воспринимались как счастливое завершение хозяйственного года. По словам И.И. Земцовского, «основой для сближения этих периодов календаря и семейно-брачной линии также являлось существовавшее представление крестьян о направленности их на возрождение природы и достижение лучшей жизни. Фольклорно-этнографические исследования показали, что календарную обусловленность имел и свадебный