2
Оглавление •
ВВЕДЕНИЕ........................................................3
ЧАСТЬ 1. ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ..........................13
Глава 1. АРХБТИПИЧЕСКИЙ СЮЖЕТ И АРХЕТИПИЧЕСКИЕ ОЬРАЗЫ.....14
#
Глава 2. МИФОПОЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБРАЗОВ ПРИРОДЫ..........34
ЧАСТЬ 2. В011ЛОЩЕНИЕ АРХЕТИПИЧЕСКОЙ ОСНОВЫ В ОПЕРНОМ ТВОРЧЕСТВЕ
РИМСКОГО-КОРСАКОВА.............................................47
Глава 3. 11КРИОД СКАЗОЧНЫХ ОПЕР...........................53
МАЙСКАЯ НОЧЬ........................................58
СНЕГУРОЧКА..........................................58
ШЕХЕРАЗАДА..........................................72
МЛАДА...............................................93
НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ..............................102
САДКО..............................................111
I лава 4. ПЕРИОД РЕАЛИСТИЧЕСКИХ ОПЕР.....................124
МОЦАРТ И САЛЬЕРИ...................................126
ВЕРА ШЕЛОГА. ПСКОВИТЯНКА...........................13!
ЦАРСКАЯ НЕВЕСТА....................................141
СЕРВИЛИЯ...........................................147
ПАН ВОЕВОДА........................................152
Глава 5. ОПЕРЫ ПОЗД11ЕГО ПЕРИОДА.........................160
СКАЗАНИЕ О НЕВИДИМОМ ГРАДЕ КИТЕЖЕ И ДЕВЕ ФЕВРОНИИ 162
КАЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ..................................170
ЗОЛОТОЙ ПЕТУШОК. СКАЗКА О ЦАРЕ САЛ ГАНЕ............178
ЗАКЛЮЧЕНИЕ...............................................198
2
з
ВВЕДЕНИЕ
Творчество и личность Н.А.Римского-Корсакова несут в себе удивительное соединение ясности и тайны. Его значение в истории русской музыки неоспоримо - Римский-Корсакова оставил след как один из основателей русской композиторской школы, педагог, редактор, дирижер, теоретик, собиратель фольклора, автор учебников. Творческое наследие Римского-Корсакова получило в музыковедении значительное освещение. Тем не менее, рано говорить об исследованное ги, разработанности темы.
В отношении Римского-Корсакова есть некоторый парадокс: признание его заслуг очевидно, но его музыка звучит нечасто. В общественном сознании он предстает скорее в образе композитора-сказочиика, мастера фантастических образов и колористических эффектов; его истинное значение мыслителя, воссоздавшего в музыке не букву, но дух, космизм древнего народного славянского мировоззрения только начало формироваться в умах на рубеже Х1Х-ХХ веков. Этот процесс не успел завершиться, поскольку был прерван в силу сложившихся исторических обстоятельств. В советскую эпоху эстетические и философские приоритеты композитора трактовались с точки зрения категорий «народности» и «реализма».
В музыковедческой литературе о Римском-Корсаковс существует противоречие: одним и тем же явлениям может быть дана различная интерпретация; создается ощущение, что можно найти обоснование любой трактовке, любой позиции. О нем в разное время высказывались такие мнения, как «редкостная "рассредоточенность" мысли»1 (Р.Ширинян) и «замечательное единство настроения» (И.Лапшин). Тяготение к изображению обрядовой стороны народного быта трактовалась и как следование кучкистским заветам (36) и как стилевая романтическая черта, а в свете последних тенденций - как космогоническая картина мира (71).
1 Цитата продолжатся так: «он повествует то об извечной гармонии жизни ... ("Снегурочка"), ю о дерзновенности человека и преобразующей силе его искусства ("Садко"), го о "гении и злодействе" ("Моцарт и Сальери"). И во всех случаях мысль художника предстает несколько абстрагированной от проблем "сегодняшнего дня", свободно витающей в мире моэ і ичсских свершений русского народного и профессионального творчества» (92; 25).
Л
Л
38
рой моря. Грозный султан уподоблен разбушевавшейся морской стихии, хрупкость Шсхеразады воплотилась в образе одинокой волны, прихотливой и изменчивой. В этом замещении сохранены интонационные, тембровые, структурные свойства тем, и развитие музыкальной фабулы от переключения в иной образный план нисколько не замедлено.
В текстах иного рода передается не столько образ морской стихии, сколько некая глубинная сущность, воплощением которой стихия служит. Такие тексты связаны с физиологическими ощущениями, заложенными в пренатальных воспоминаниях; они воскрешают в нас глубинную память о некоей порождающей стихии, которую можно расценивать как в частном, так и в глобальном смысле - как колыбель всего человечества. У текстов такого рода есть характерная особенность: им свойственна высокая степень совпадения описания у разных авторов. Поскольку они затрагивают самые глубокие, изначальные слои человеческой психики, проблема индивидуальности претворения просто отсутствует. Более того, комплекс инвариантных мотивов, характеризующих изначальную стихию, не относится к одному виду искусства. Те элементы, которые создают «океаническое чувство» в литерату-ре, не теряют актуальности и в музыке — в частности, в творчестве Римского-Корсакова.
В.Топоров, исследовавший «поэтический комплекс моря» в поэзии, отмечает пересечения некоторых мотивов при описании «морского комплекса» у разных авторов: «Количество совпадений, даже в "независимых" описаниях этого "морского" и, главное, степень конгруэнтности самих описаний столь велика и, кажется, определяется некиим общим тайным нервом настолько, что исключает предположение о заимствованиях, влияниях, общей моде и т.п. в самой сути описываемого и в его выборе. ...Именно эти особенности делают естественным предположение о жесткой внутренней (конкретно - психофизиологической) обусловленности подобных описаний..., о связи с ...архетипами» (79; 578). К таким мотивам Топоров относит ощущение безбрежности, объединяющее сферы моря и неба, образ колыхания, волнообразного движения стихии как колыбели первочеловека, порождающего лона, со-
38
39
метающего в себе одновременно и потенциал рождения и возможность небытия.
Согласно исследованиям, события пренатального периода фиксируются зародышем, и результаты этого восприятия проносятся человеком через всю жизнь, находя отражение в воспоминаниях и снах, относящихся, естественно, к постнатальному периоду, и в произведениях искусства. Рудименты пренатальной памяти можно найти в ведийских космогонических мифах.
Существует два варианта космогонической картины создания вселенной. Сог ласно первому, из столкновения волн друг с другом возникло мировое яйцо, которое целый год плавало, покачиваясь на волнах мирового океана, прежде чем из него появился Праджапати, первотворец. По другой версии, вселенная зародилась в результате уплотнения водной стихии, произошедшего по причине действий богов и демонов, пахтавших океан в поисках напитка бессмертия (55/1; 224). Так или иначе, водная среда в обоих случаях является постоянным элементом с несомненной способностью, во-первых, к порождению, во-вторых, к сохранению драгоценного зародыша.
Если текст отсылает нас к переживанию изначальной стихии, «вещественным» средой, способной к ее воплощению может стать не только море, но и степь, и лес - их «общим знаменателем» станет ощущение колыхания, покачивания“2, связанное с ощущением простора и переживанием вечности. Смежный мотив - созерцание неба, рождающего те же переживания. «Это чувство, называемое нами ощущением вечности, чего-то беспредельного, безіраничного, другими словами "океанического"... Другими словами, это чувство нерасторжимых уз, осознание себя частицей мироздания в целом» (82).
Следующая группа инвариантных мотивов отсылает к телесноорганическому переживанию природной среды, аппелирующему к пренатальным воспоминаниям, слуховым и осязательным. Плод слышит ток материнской крови, воспринимаемой как шорох, чувствует биение сердца, мы-
22 В качестве иллюстрации изоморфизма этих пространств В.Топоров приводит пастсриаковскос стихотворение «Степь», в котором есть строки: «И чудно нам счепыо, как морем, брести -/ Колеблет, относит, толкает» (79; 580). В стихот ворении «Сосны» того же автора используется «морская» образность: «И столько широты во взоре, / И так покорно все извне, / Что где-то за стволами море / Мерещится псе время мне» (79; 586).
39
- Київ+380960830922