Ладовая организация корейского песенного фольклора: ангемитоника

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение................................................ с. 3
Глава! О традиционной корейской музыке.................. с. 39
Глава II К теории ангемитонной пентатоники
как ладовой системы............................. с. 108
Глава III Ладовое строение корейского песенного мелоса .. с. 161
Глава IV Ариран: о ладоинтонационной структуре с. 259
Заключение.............................................. с. 277
Список использованной литературы........................ с. 282
Краткий словарь музыкальных терминов.................... с. 310
Приложение I............................................ с. 315
Приложение II........................................... с. 355
ВВЕДЕНИЕ
Традиционное корейское музыкальное искусство, без сомнения, может считаться одним из самых ярких и богатых культурных явлений Азиатско-тихоокеанского региона. Самобытность, многогранность и высокий уровень развития этой культуры, имеющей длительную историю, определяют устойчивый интерес исследователей многих стран.
В ряду традиционных жанров корейской музыки важное место занимает песенный фольклор, охватывающий значительный и разнообразный круг явлений, естественно функционирующих в народной среде. Что касается ладового строения фольклорных напевов, то многие исследователи, в том числе и корейские [60; 72; 88; 118; 125; 146], обычно указывают, что ведущее место здесь занимают ангемитонно-пентатонические ладозвуко-ряды. Пожалуй, в большинстве случаев констатацией данного факта ограничиваются все соображения по поводу ладового устройства корейских песен. Не сомневаясь в правильности этого суждения, подчеркнем, что ан-гемитонная пентатоника (далее АП) - отнюдь не единственная интерваль-но-звукорядная структура, на которой базируются лады корейского песенного фольклора. Проведенный анализ показывает, что достаточно часто встречаются как разного типа ангемитонные (не пентатонические), так и гемитонные звукоряды.
35
все они изданы. Большинство исследовании проводились в университетах Лондона, Дарема, Белфаста (Великобритания), Страсбурга (Франция), Бонна (Германия), Торонто и Монреаля (Канада), Гарвардского, Гавайского, Йельского и Калифорнийского университетов (США) и некоторых других.
Суммируя достижения мирового традиционного музыкального корес-всдсния, в самом общем плане следует констатировать, что здесь наиболее развитой и ценной является историческая область. Основой исследований исторического характера является, без сомнения, хорошо разработанная источниковедческая база. Как уже отмечалось, за последние сорок лет в Республике Корея издан в факсимильном варианте и переводе на современный корейский язык основной корпус музыкально-исторических и музыкально-теоретических трактатов; часть из них имеется и на английском и русском языках (см. об этом Введение, с. 16, 25). Хорошо представлен жанр комментариев к трактатам и летописям - прежде всего в корейской, отчасти в западной науке. Учитывая сказанное, не удивительно, что исторические работы по различным вопросам традиционного корейского музыкального искусства составляют обширный список.
Труды культурно-этнографического плана на основе полевых исследований также многочисленны и затрагивают в целом все основные области традиционной корейской музыки. Впрочем, следует отмстить, что здесь ощущается некоторый недостаток работ, касающихся современного состояния традиционного искусства, которое стремительно меняется под натиском процессов урбанизации и модернизации в течение последних десятилетий.
Что касается трудов аналитического, концептуально-теоретического и отчасти эстетического плана, то здесь наблюдается иная ситуация. Серьезные монографии, на современном научном уровне исследующие конкретную звучащую музыку, составляют крайне ограниченную часть западного
36
и восточного музыкального корссвсдения. При этом среди них имеется несколько неопубликованных диссертаций (см. об этом Введение, с. 34-35). И хотя в целом существует ряд весьма значительных исследовании указанного плана (среди них книга Р. Провайна о музыке конфуцианского ритуала аак [236], К. Хауарда о фольклорной традиции о. Чиндо [190], К. Роквелл о песенной традиции капок [240], И Бён Вона о буддийских песнопениях [217], Сон Пан Сона о комуиго сапчжо [253] и ряд других), все же этого далеко не достаточно.
Корейское этномузыкознание находится, как отмечает Л.Ю. Плахова, в специфической ситуации [ПО]. Она определяется, по-видимому, особенностью традиционного менталитета, проявляющей себя в определенном отрыве теории от практики; это касается также и музыкальной теории. В частности, из статьи в статью многих корейских ученых переходят соображения относительно ладовой системы - краеугольного камня любой мо-нодийной культуры, - сформулированные еще в средневековых трактатах, например, в Акхак квебом (1493). При этом, как правило, не делается сколько-нибудь значительных попыток подкрепить эти положения конкретными анализами. Сами корейские ученые уже отчасти сознают это. Не случайно И Хе Гу, старейший представитель корейского этномузыковеде-ния, в своей статье 1983 г. [263] постоянно сетует на недостаток как йотированного музыкального материала (во многих областях традиционной музыки), так и аналитических его разработок.
В связи с этим вполне понятно, почему положения относительно ла-дово-звуковысотных параметров отличаются некоторой схематичностью и не сопровождаются соответствующими аналитическими данными. Зачастую даже эти, как правило, весьма краткие соображения противоречат друг другу. Так, Хан Ман Ён в 1974 г. утверждает, что основная ладовая структура корейского песенного фольклора базируется на звукоряде -а1-И1-с?-