ГЛАВА 2. ОТ СЛОВОСОЧЕТАНИЯ К СИНТАКСИЧЕСКОЙ
КОНСТРУКЦИИ
2.1. Грамматический статус синтаксической конструкции
В конце XIX века словосочетание выдвигается на первый план и квалифицируется в качестве чуть ли не единственной синтаксической единицы, включающей в себя как частный случай предложение. И здесь можно привести категоричное утверждение Е.Ф. Будде, который прямо писал, что под предложением нужно понимать словосочетание, и предметом синтаксиса может быть только словосочетание [34, с. 9].
Основным предметом в изучении синтаксиса считает словосочетание и
Ф.Ф. Фортунатов, который писал: "Словосочетанием в речи я называю то целое по значению, которое образуется сочетанием одного полного слова (не частицы) с другим полным словом, будет ли это выражением целого психологического суждения или выражением целого психического суждения или выражением его части" [183, с. 451].
Идеи Ф.Ф. Фортунатова были развиты в целом ряде работ последующих ученых. М.Н. Петерсон сделал попытку построить синтаксис как учение о словосочетании, не включая в него теории предложения.
В работах М.Н. Петерсона широкое освещение получили предикативные словосочетания, глагольные словосочетания, образованные на основе подчинительной предложной и беспредложной связи, а также словосочетания сочинительные.
Среди ряда представителей школы Ф.Ф. Фортунатова уже с 20-х годов начался решительный пересмотр его синтаксических воззрений, отразившийся главным образом в трудах А.М. Пешковского и А.А. Шахматова [133, 195].
Как учение о словосочетании определяет синтаксис и А.М. Пешковский. А.М. Пешковского можно с полным правом отнести к представителям фортунатовской школы, который не только собственно словосочетания (всем существом, мысль о побеге, хорошо читает и т. п.), но и простые и сложные предложения (И тут всем существом ему почувствовалось, что наступила, наконец, пора мысль о побеге привести в исполнение) относит к словосочетанию [133, с. 34]. Таким образом и дается определение словосочетанию как внешневнутреннему, физико-психическому единству, которое состоит из двух слов или ряда слов, объединенных в речи и мысли [133, с. 35], и соответственно подводит под словосочетание любой отрезок речи при условии психофизического единства составляющих его слов.
В работах А.М. Пешковского сочинение всегда тесно переплетается с подчинением [133, с. 59]. В свою очередь и подчинение рассматривается и описывается подробным образом, то есть выделяются подтипы с иллюстрирующим материалом: управление, согласование и примыкание. Все это реализуется в соответствующих словосочетаниях.
Итак, общая концепция, сложившаяся в русской грамматической традиции и связанная с именами Ф.Ф. Фортунатова, А.М. Пешковского, М.Н. Петерсона состоит в том, что словосочетаниями считают любые грамматически организованные соединения слов, которые выделяются при синтаксическом членении. Между тем и традиционная точка зрения на словосочетание как непредикативное объединение полнозначных слов на основе подчинительной связи, и широкое его понимание многими исследователями подвергалась в той или иной степени сомнению и пересмотру.
В русской лингвистике первым, кто высказал сомнения по поводу незыблемости положений классической теории, был В.П. Сухотин. К словосочетаниям ученый относит кроме названной группы слов, вычленяемой в предложении, предикативные объединения слов и однородные образования, иначе говоря, сочинительные словосочетания.
Словосочетание, по определению В.П. Сухотина, -- это минимальное смысловое и грамматическое объединение слов в составе предложения, образующее особый объект синтаксической науки, не устраняющий, а углубляющий учение о предложении, как важнейшей коммуникативной единице нашей речи [173, с. 151].
В системе В.П. Сухотина как предикативные так и непредикативные словосочетания разделяются на два разряда: а) глагольные (студент читает, читать книгу) и б) именные (студент Иванов, Иванов - студент, погода хороша, хорошая погода, работник педвуза, товарищ из Москвы) Менее употребительными, по мнению исследователя, являются сочетания адъективного (очень большой, больной от бессонницы) и адвербиального типа (поздно ночью, совсем тихо) [173, с.153]. Компоненты таких групп слов связаны синтаксическими приемами согласования, управления и примыкания, как наиболее типичными для современного русского языка [173, с.157].
Как утверждает ученый, другой характер отношений наблюдается в выделяемых им в отдельную группу сочинительных словосочетаниях. В.П. Сухотин объясняет, что каждое слово в подобных словосочетаниях автономно, оно не распространяет и не определяет другое. Сочетающиеся слова отличаются одноразрядностью и одноформенностью, им свойственна интонация перечисления и сочинительные союзы. В силу функционального единства компонентов однородные словосочетания в какой-то степени аналогичны отдельному слову, если иметь в виду функции сочетания в целом в его отношении к другим словам и словосочетаниям контекста: "Так, в предложении А там уже раздвинулись простором тверские и можайские леса (В. Инбер) прилагательные тверские и можайские, выступающие в едином словосочетании как расчлененное обозначение признака явления, совершенно одинаково относятся к слову леса и представляют собой весьма тесное лексико-семантическое и синтаксическое единство" [173, с.154].
По мнению В.П. Сухотина, в русском языке особо большую роль играют двусловные или парные образования. Но ученый отмечает, что существуют такие трехсловные и четырехсловные единства, дальнейшее членение которых на словосочетания привело бы к разрушению смысловой определенности выражения и имело бы чисто формальный характер. Например: он из кожи лезет, работает спустя рукава, ученики будут читать, мы стали заниматься, он остался неподвижен, мальчик лет четырнадцати, человек большого ума, разговор был занимателен, надо было перестать говорить, ему оказали помощь [173, с. 156].
Из всех классификаций, предложенных В.П.