ГЛАВА 2
КОГНИТИВНАЯ СТРУКТУРА КОНЦЕПТОВ “Дом” и “Семья” В РУССКОМ ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ
Творчество Л.Н. Толстого охватывает значительный период истории
словесно-изобразительного искусства. В языке его художественных,
публицистических, учебно-педагогических произведений нашли преломление
некоторые тенденции русского литературного языка второй половины XIX – начала
XX в., происходил отбор и освоение эстетически значимых элементов разговорной
речи. По оценке В.В. Виноградова, «Л.Н. Толстой развивает и углубляет принцип
многоплановости повествования, привитый русской литературе А.С. Пушкиным. Язык
автора, беспрестанно меняясь в своей экспрессивной окраске, как бы просвечивая
приемами мысли, восприятия и выражения описываемых героев, становится
семантически многоплановым…, в нем открывается «бездна пространства» [36,
170-171].
Джон Голсуорси (роман которого анализируется в III-й главе данного
исследования), характеризуя творчество Л.Н. Толстого, назвал его «пленительной
загадкой» и заметил, что ни в ком другом так своеобразно не сочетались художник
и реформатор. Роман «Анна Каренина», по мнению Д. Голсуорси, был блестящим
изображением русского характера, замечательной картиной русского общества, а
метод великого писателя в этом романе, как и во всем его творчестве, –
собирательный; он накапливает бесконечное количество фактов и жанровых деталей.
Предисловие Д. Голсуорси к «Анне Карениной», написанное в 1926 г. и
впоследствии напечатанное в собрании сочинений Л. Толстого («Centenary
Edition»), представляет собой не только анализ романа, но и интересную оценку
художественного метода Л.Н. Толстого. Голсуорси видит главную особенность
русского писателя, пафос его творчества в безукоризненной правдивости и
безупречной искренности; он отмечает особую силу воздействия Толстого на
читателей, его способность передавать ощущение подлинной жизни. «Автор входит
во все мелочи, все договаривает до конца, почти не оставляя места воображению,
но пишет он с такой силой и так свежо, что всегда интересен». К бесчисленным
определениям стиля, как отмечает Б.А. Гиленсон, Д. Голсуорси прибавляет еще
одно, свойственное Л.Н. Толстому: «Стиль – это способность писателя устранять
все преграды между собой и читателем, а высшее торжество стиля – в установлении
подлинной духовной близости» [57, 142-147].
Роман «Анна Каренина» – это не только авторское раскрытие темы Дома и Семьи, но
и социально-психологическое повествование, изображающее сложные общественные
процессы, поскольку личное мироощущение Л.Н. Толстого было неотделимо от общего
веяния его времени.
2.1. Концепт “Дом” в русской национально-языковой картине мира
Анализируя Дом как архетип в славянской фольклорной модели, Т.В. Цивьян пишет:
«Прежде всего, дом – важнейшее промежуточное звено, связующее разные уровни в
общей картине мира. С одной стороны, дом принадлежит человеку, олицетворяя
целостный вещный мир человека. С другой стороны, дом связывает человека с
внешним миром, являясь в определенном смысле репликой внешнего мира,
уменьшенной до размеров человека» [227, 65]. Его справедливо относят к ключевым
концептам русской культуры, так как он занимает вторую позицию в русской
национально-языковой картине мира [151, 234].
Обратимся к этимологическим исследованиям, чтобы проследить эволюционирование
концепта на семантическом уровне.
М. Фасмер выделяет в этимологии лексемы дом такие признаки, как древнеиндийские
(др.-инд.) dаmыnas – ‘домашний, связанный с домом’, греческие (греч.) дЬмбсфпт
– ‘хозяйка’, ‘супруга’, литовские dimstis – ‘поместье’, ‘имение’ [287,
526-527].
Г.П. Цыганенко обращает внимание на тот факт, что дом – это древнеславянское
слово с первоначальным значением ‘строение’, которое восходит к индоевропейской
(и.-е.) основе dema ‘строить’ и имеет соответствия в других и.-е. языках: в
др.-инд. – damas ‘дом’, греч. – demo ‘строю’, латинском – domus ‘жилище’ [290,
113].
В.В. Колесов, проанализировав материалы древних летописей, утверждает, что в
основе народного представления о доме лежит не понятие о здании, а понятие о
чем-то созданном, постоянном, общем для всех «своих», которые объединяются
кровом такого дома, разумеется, со всеми припасами (хозяйством), со всем
населением, объединенным родственными узами. Общее хозяйство ведут и наследуют,
его ведут все родичи совместно, потому домъ значит одновременно еще и «семья,
домашние» – те, кто живет со мной вместе («и чада вся и весь домъ свой»). «Въ
дому дћти малы», – говорится в «Русской Правде», однако предпочтительным
оказывается другое обозначение семьи: домашъные или, как в других
законодательных текстах, домовъные в соответствии с греческим oikiakьs
‘домочадец, домашний’ [107, 207-210].
Значение слова домъ ‘имущество; имение’ было распространено в Древней Руси. Уже
в 1230 г. в древнерусских текстах данное слово известно как ‘здание’, ‘жилище’,
но как ‘хозяйство’ или ‘общее для всех имущество’ – только начиная с «Русской
Правды», то есть со времени осознания русской государственности и права. В
«Печерском патерике» домом одинаково называется и гражданское строение, и
церковь (домъ господень, домъ пречистые, молитвенный домъ).
На древнерусский книжный язык несомненное влияние оказал греческий язык.
Греческое oikia прежде всего ‘здание’, а потом уже – ‘семья’ или даже
‘хозяйство’. Потому-то, переводя служебные тексты, древнерусские книжники по
примеру греков стали называть домом сначала Божий храм, а затем домашних – всех
без различения, то есть также зависимых от господина лиц («весь домъ свой»).
Тем самым в ранний исторический период народное представление о
- Киев+380960830922