Ви є тут

М.П. Мусоргский: метафизика трагедийности

Автор: 
Гура Инесса Сергеевна
Тип роботи: 
Кандидатская
Рік: 
2003
Артикул:
273944
179 грн
Додати в кошик

Вміст

Оглавление
Введение........................................................3
Глава 1 Духовные основания феномена трагического в свете
православного христианства............................................9
Глава 2 «Борис Годунов»: трагедия совести.......................43
Глава 3 «Хованщина»: трагедия жизни.............................75
Глава 4 Трагический художник....................................114
Заключение......................................................149
Список литературы...............................................155
3
Введение
Трагедийность составляет своеобразие художественной вселенной, созданной Модестом Петровичем Мусоргским, ее, если можно так выразиться, строй и уклад. Мысль М. Д. Сабининой о том, что трагедийность является самым обширным и самым глубоким руслом творчества композитора (14, 316), - не преувеличение. Действительно, невозможно говорить о Мусоргском, чтобы, так или иначе, не затронуть эту тему. Теме трагизма и будет посвящено настоящее исследование.
Конституирующая роль феномена трагического в музыке Мусоргского обусловлена тем, что трагизм выступает качеством миросозерцания данного художника, выдвигающим его в ряд таких великих трагиков, как Эсхил, Шекспир, Достоевский. Отсюда, центральной проблемой исследования является раскрытие природы трагического, спроецированной на личность и творчество Мусоргского.
В подобном философском ракурсе тема трагедийности композитора еще, насколько известно, не раскрывалась. Музыковеды в понимании трагического были изначально ориентированы на концепцию исторического материализма. Идеи последней относительно музыки Мусоргского первым выдвинул В. В. Стасов. Значительный вклад в формирование социальноисторического подхода к творчеству Мусоргского внесли Б. В. Асафьев, А.
С. Оголевец, Г. Н. Хубов, С. И. Шлифштейн, Э. Л. Фрид, Р. К. Ширинян. Специальных работ по интересующей нас теме в музыковедении нет, исключая статью Л. Жуйковой-Миненко «Трагическое и комическое в творчестве М. П. Мусоргского», которая представляет собой сжатый конспект укоренившегося в советскую эпоху взгляда на Мусоргского. Приведем в качестве иллюстрации к сказанному несколько характерных цитат: «Трагедийное или трагикомическое начало в произведениях
Мусоргского - средство для раскрытия драматического по своей природе процесса развития общества и личности во взаимодействии с этим
15
оформляется как сопребывание героя и зрителя в одной эмоции, которая тут же, на сцене получает свое словесное выражение в партии хора. А. В. Шлегель не случайно назвал хор «идеальным зрителем» (см. 45, 85). В руках хора оказываются, таким образом, все нити восприятия, а вместе с ними и смысл действия, которое уже никак не может быть чистым зрелищем, но переходит в план созерцания.
Созерцательная направленность трагического жанра обнаруживается со всей полнотой в таком признаке действия, который можно обозначить как символизм. Действие трагедии выступает своего рода видимым знаком некоего иного действия, которое не иначе может быть явлено, как через указание на внешнюю событийность. Восприятие при просмотре, либо при прочтении трагедий словно бы двоится, поскольку событие подчас теряет свою самодостаточность: имеешь дело с некоей глубиной, заявляющей о себе в снах, предчувствиях героев, предсказаниях и т. п. Говоря словами Ф. Ницше, есть «нечто несоизмеримое в каждой черте и каждой линии» трагедии, «некоторая обманчивая определенность и в то же время некоторая загадочная глубина, даже бесконечность заднего плана. Самая ясная фигура всегда имела за собой, как комета, какой-то хвост, указующий куда-то в неопределенное, неуяснимое. Тот же сумрачный полусвет лежал на всем строении драмы, в особенности на значении хора» (45, 121).
Приведем одно сравнение, позволяющее лучше уяснить символический характер трагедии. Известно, что символизм в изобразительном искусстве зачастую связан с антинатуралистической тенденцией в передаче действительности и порождает принцип деформации последней (этой действительности). В древнерусской иконописи данный принцип был обоснован о. Павлом Флоренским через понятие «обратной перспективы». Постигая смысл данного явления, исследователь нашел его абсолютно необходимым для запечатления духовной реальности, которая, при «переводе» на язык образов видимой действительности, неизбежно
16
накладывала отпечаток на привычное «трехмерное» восприятие. Теперь возьмем зрительный план трагедии, ее сценографию. Здесь мы также находим деформацию, которая прямо-таки вопиет о себе в странном «убранстве» трагического актера. Не потому ли и изобрел эллинский гений все эти маски и котурны (причем маска имела в себе приспособление, изменяющее голос), чтобы зритель не смог принять героя за обычного смертного? Ибо трагедия, подобно иконе «имеет целью... показать «тайные и сверхъестественные зрелища» (цит. по: 76, 101), для чего и находит художник соответствующий символический метод.
Наметив главные приемы художественного воплощения трагизма в античной драме, перейдем к онтологическому денотату искомого феномена. Сейчас мы уже неголословно можем заявить, что во внутренней жизни человека имеется сокровенная ниша, где аккумулируется трагическое состояние. Она сопряжена с нравственным миром, но в качестве основания последнего - в противном случае мы снова попадем в замкнутый круг драматизма. По тому мистическому отсвету, который падает от трагедии, мы можем предположить, что субстанцией трагизма оказывается дух в его исконно религиозном смысле. Как писал русский философ И. А. Ильин: «Где дух, там - трагедия» (24, 115).
Первым идею о мистериальном характере трагедии высказал и развил Ф. Ницше. Посредством так называемого генеалогического метода немецкому философу удалось реконструировать духовный прафеномен трагизма, кроющийся в состоянии вакхического экстаза. «Психология оргиазма как ощущение бьющей через край жизни и силы, когда даже боль служит стимулом жизни, дала мне ключ к пониманию трагического чувства», - замечал Ницше в «Сумерках кумиров» (46, 625). Конечно, и до него знали о культовом происхождении трагедии, но на это смотрели как на историческую справку. В то время как вся классическая филология развивала последовательно концепцию Аристотеля, Ницше сосредоточился на