А
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Введение...............................................................2
Глава 1. Роман В.Я. Брюсова “Огненный ангел”..........................17
Глава 2. Роман и либретто.............................................45
2. 1. Работа над либретто.............................................46
2. 2. Драматургия либретто............................................53
Глава 3. Лейтмотивная система оперы “Огненный ангел”..............90
Глава 4. Вокальный стиль оперы “Огненный ангел” как средство драматургии..........................................................109
Глава 5. Оркестр как формирующее начало в музыкальной драматургии
оперы “Огненный ангел”...............................................146
Заключение...........................................................186
Библиографический список использованной литературы...................194
Приложения...........................................................209
ВВЕДЕНИЕ.
Опера “Огненный ангел” - выдающееся явление музыкального театра XX века и одна из вершин творческого гения Сергея Сергеевича Прокофьева. В этом произведении в полной мере раскрылся замечательный театральный! талант композитора-драматурга, мастера изображения человеческих характеров, острых сюжетных коллизии. “Огненный ангел” занял особое положение в эволюции стиля Прокофьева, став кульминацией зарубежного периода его творчества; одновременно эта опера дает чрезвычайно много для понимания тех путей, по которым шло в те годы развитие языка европейской музыки. Сочетание всех этих свойств делает “Огненный ангел” одним из тех произведений, с которыми связаны судьбы музыкального искусства XX столетия и которые в силу этого представляют особый интерес для исследователя. Уникальность оперы “Огненный ангел” определяет сложнейшая философско-этическая проблематика, затрагивающая острейшие вопросы бытия, столкновения реального и сверхчувственного в человеческом сознании. По сути, это произведение открыло миру нового Прокофьева, самим фактом своего существования опровергнув долгое время бытовавший миф о так называемой “религиозной индифферентности” композитора.
В панораме оперного творчества первой трети XX века “Огненный ангел” занимает одно из ключевых мест. Это произведение появилось в особо трудный для оперного жанра период, когда в нем явно обозначились кризисные черты, период, отмеченный глубокими, порой радикальными изменениями. Еще не утратили своей новизны реформы Вагнера; вместе с тем Европа уже узнала “Бориса Годунова” Мусоргского, открывшего новые горизонты оперного искусства. Уже существовали “Пеллсас и Мелизанда” (1902) Дебюсси, “Счастливая рука” (1913) и моподрама “Ожидание” (1909) Шёнберга; ровесником “Огненного ангела” оказался “Воццек” Берга; недалеко было до премьеры оперы “Нос” Шостаковича (1930), близилось создание
21
пил против так называемых “ведовских” процессов, и даже ставший легендой доктор Иоганн Фауст.
В романе ярко представлена специфическая литературная манера средневековых текстов. Она проявилась:
- в наличии развернутых комментариев, отступлений, цитат;
- в детализации описания событий, манер и внешности героев, одежд, фона9 ;
- в особом, морализирующем пафосе “автора”, - сына своего времени, - гуманиста, авантюриста, исследователя, и в то же время человека, сознание которого во многом сохранило пережитки средневековых догматов;
- в большом количестве сравнений, аллюзий, встречающихся в тексте. Наиболее интересны в этом смысле ассоциативные ряды, возникающие через визуализацию картин художников Ренессанса. Старинные полотна становятся в романе выразителями внутреннего состояния героев. Так, характеризуя внешность Дгриппы фон Неттесхейма, Брюсов воспроизводит образ, запечатленный на его портрете в книге “De occulta Philosophia” (“О сокровенной
Л
философии”) издания 1531 года; сон Ренаты после истерического припадка напоминает Рупрехту “детские лики на картинах брата Беато Анжелико во Фьезоле”, а ее шок после нервного потрясения он уподобляет деревянным изваяниям Донателло; эпизодический персонаж романа - друг графа Генриха Люциан Штейн словно сошел с холстов Ганса Гольбейна и т. и. Фиксируя внимание читателя на том или ином символе, автор старается управлять его фантазией: происходит своего рода “настройка” сознания на “старинный” лад. Образы романа благодаря этому воспринимаются как картинки из средневековой книги. Этот принцип действует и в таких эпизодах романа, которые благодаря напряженности психологического действия можно определить как “зоны перелома”. В качестве примера приведем один из узловых эпизодов, когда Рупрсхт приходит в себя после попытки завладеть Ренатой с
22
помощью силы: “В этот миг один образ встал в моих воспоминаниях: картина флорентийского художника Сандро Филиппепи, которую видел я в Риме, случайно, у одного вельможи. На полотне изображена каменная стена, из простых, крепко пригнанных друг к другу, глыб; сводчатый вход плотно заперт железными воротами; и перед входом, на выступе, сидит покинутая женщина, опустив голову на руки, в безутешности горя; лица ее не видно, но видны распущенные темные волосы; тут же поблизости разбросаны одежды, и кругом нет никого более ”. Так через посредство старинной картины* обретают зримость трагедия главной героини и прозрение Ру-прехта, за которым следует зарождение его любви.
Важнейшим знаком средневековой культуры в романе “Огненный ангел” становится разного рода символика. Символические значения чисел, цветов, имен, геометрических фигур образуют неповторимую атмосферу, насыщенную ассоциативными пластами.
Центральный символ и смыслообразующая мифологема романа - Огненный ангел. Он воплощает конфликт мистического сознания Ренаты. Непостижимость для земного разума начала, которое этот образ несет в себе, заключена в соединении в его имени амбивалентных по сути символов. Так, огонь “<...> охватывает как хорошее (жизненное тепло), так и плохое (разрушение и сожжение). Он предполагает желание уничтожить время и привести все вещи к их концу”. [X. Керлот, 70, с. 353]; ангел - “символ невидимых сил, возносящихся и нисходящих в пространстве между Источником жизни и миром явлений.” [там же, с.81]. В контексте “обличающего” заглавия романа сочетание понятий “огонь” и “ангел” вызывает явные ассоциации с апокалиптическими “вестниками”*.
* Речь идет о картине Сандро Ьогтичелли “Покинутая” 1490 - 1495 гг. (Рим, коллекция Роспильоти).
* “И взял Ангел кадильницу, и наполню се огнем с жертвенника и поверг на землю...” (Апокалипсис, 8:5); “Первый Ангел вострубил и сделались град и огонь, смешанные с кровыо, и пали на землю.” (8:7); “Второй
- Київ+380960830922