СОДЕРЖАНИЕ
Введение............................................................3
Глава 1. Египет греко-римского времени: памятники искусства и документальные свидетельства в историко-социальном и
религиозном контексте эпохи.........................................38
Глава 2. Фаюмские портреты: вариативные живописные техники, стилистические особенности, взаимовлияние приёмов письма и стилистики........................................................70
2.1. Техника письма с преобладающим использованием чистых энкаустических красок......................................... 70
2.2. Использование смешанных техник: энкаустика и энкаустическая темпера..........................................80
2.3. Техника письма с преобладающим использованием энкаустической темперы..........................................93
2.4. Техника темперного письма....................................98
Глава 3. Исследование вопроса о местах находок и
происхождении фаюмских портретов...................................106
Глава 4. Пластические портреты: вопросы технологии,
композиция и стилистические особенности............................140
4.1. Маски портретно-индивидуальные традиционной формы...........140
4.2. Маски типизированные........................................145
4.3. Маски портретно-индивидуальные сложной формы:
в виде головы, вертикально приподнятой подголовником.............149
Заключение........................................................158
Ссылки и примечания................................................164
Библиография......................................................182
Список иллюстраций.................................................194
Иллюстрации.......................................................212
3
В искусстве древнего мира нет бессодержательных образов. Семантология 1 - наука о смыслах, изучая содержательную сторону древнего искусства, выявила в ней смысловые структуры, порождённые мифологическим мышлением. Любое произведение художника далёкого прошлого «можно рассматривать как совокупное действо образа и смысла»2, как некий сакральный объект, наделённый магическим содержанием.
Древнеегипетские памятники могут служить прекрасным примером сказанному, ибо являют собой ярчайший образец неразрывной связи искусства и религии. Практика изучения этих памятников приводит к выводу: для того, чтобы всесторонне осмыслить предназначение того или иного произведения, недостаточно знаний об историко-социальной основе возможного периода его создания, необходимы более детальные исследования и, прежде всего, поиски связей с глубокими традициями прошлого.
Существовавший в древнем Египте заупокойный культ, история возникновения которого восходит ещё к первобытным временам, породил представление о необходимости сохранения тела человека после смерти. Это стало причиной не только впоследствии великолепно развитого искусства мумификации, но и появления целого ряда определенных правил, соблюдение которых должно было «гарантировать» покойному как бы второе рождение - воскрешение и вечную жизнь в загробном мире. Однако правила, способные «обеспечить смертному бессмертие», не оставались неизменными и на протяжении веков приобретали всё новые и новые особенности. Традиции, по сути своей консервативные, не давали этим нововведениям развиваться в отрыве от старых порядков, и поэтому многое из нового по существу являлось перифразой старого.
Начиная с первого века нашей эры в изголовье мумии усопшего стали вставлять живописный портрет, выполненный на дощечке, или прикреплять
принцип отлива и технология изготовления форм - оставалось неизменным. Если принять сказанное за аксиому, то объяснить сосуществование противоположных и противоречивых мнений о производстве масок (индивидуально - для конкретного заказчика, и «поточным методом» - для любого покупателя) можно только предположением о неидентичности предназначения некоторых портретов и изготовлением их в разных художественных мастерских.
Оставив этот непростой вопрос открытым, отметим, что, к сожалению, об интересующих нас масках из собрания ГМИИ и Эрмитажа зарубежные исследователи не пишут ничего. Возможно, это следствие того, что российские учёные неактивно реагировали на развитие искусствознания в вопросе атрибуции египетских масок римского времени, благодаря чему мы не без удручения можем заметить: за почти вековой срок интересующим нас скульптурным памятникам ГМИИ и Эрмитажа было посвящено только три отечественные работы - две небольшие статьи и глава книги.
В 1929 году в Сборнике Государственного института истории искусств, посвящённом античному портрету, была напечатана статья М. Кобылиной «К вопросу о римско-египетском портрете». В работе впервые были опубликованы две маски из коллекции ГМИИ - маска мальчика и маска молодой женщины с высокой причёской. Автор статьи, на основе анализа формы пластических портретов и особенностей их причёсок, провела аналогию между этими памятниками российской коллекции и уже атрибутированными зарубежными учёными масками из собрания ведущих музеев мира. Эта работа (отметим, весьма убедительная в своих сравнительных исследованиях) позволила М. Кобылиной предположить, что время создания обоих памятников скорее всего не выходит за границу II века.71
В 1930 году в статье «Памятники эллинистического Египта в ГМИИ» (в бюллетене Музея) искусствовед Т. Бороздина-Козьмина, посвятив основную
29
часть работы коллекции фаюмских портретов, в двух предложениях
ТО
упомянула о собрании греко-римских раскрашенных масок. В качестве «типичного образца» автор впервые опубликовала маску молодого человека с бородкой,73 при этом время создания памятника не уточнялось.
Пожалуй, наиболее весомой отечественной работой, посвященной египетским маскам римского времени, стало исследование В. Павлова. В своей книге «Египетский портрет 1-1У веков» автор посвятил отдельную главу - «Скульптурный портрет римско-эллинистического периода» -вопросам истории развития пластического портрета в древнем Египте вообще и в I - IV веках в частности. Сравнивая скульптурные портреты из коллекции ГМИИ с похожими по стилистическим качествам портретами из других музейных собраний и опираясь на последние разработки зарубежных учёных в вопросах их атрибуции, В. Павлов датирует некоторые памятники. В их числе женская маска из Эрмитажа - I век, маска молодого человека с бородкой и маска молодой женщины с высокой прической из ГМИИ - II век.74 Другие интересующие нас работы, к сожалению, были обойдены вниманием автора.
Учитывая, что труд В. Павлова, посвящённый египетским маскам московской коллекции, является последним (заметим, никто из искусствоведов не публиковал своих работ на эту тему после 1967 года), нам будет весьма полезно ознакомиться с ним подробно.
В своей работе В. Павлов неоднократно отмечает, что большинству египетских масок греко-римского периода присуща одна общая черта - их пластически переданные лица «представляют собой тип», который, как считает автор, был привнесён эпохой и называет его «эпохальный стиль
Ил. портрета».75 Маска молодого человека, например, «в полной мере
21 -
характеризует стиль портрета, зародившийся при Адриане и расцветший в
эпоху Антонинов. Этот тип лица с маленькой или более пышной бородкой и
целой шапкой курчавых волос на голове проходит в римской портретной
- Київ+380960830922